LITMIR.BIZ

      Настало время ветреную память,

      К порядку наконец-то приучить,

      Себя картиной старой позабавить,

      И дней минувших сладость ощутить.

      Пленён таким желаньем до предела,

      От строчек первых я толкаюсь смело,

      Хочу воспоминанья всполохнуть,

      К друзьям своим из детства заглянуть.

      Надеюсь только – старые сомненья

      Не отвлекут от мысли правильной меня.

      Мои герои, я прошу прощенья,

      Коль к вам несправедливым буду я.

      Пускай годами спутанные струны,

      Балладой новой в сердце оживут,

      И раны прежние на время заживут,

      Когда я вспомню дни, в которых самым юным,

      Тот Юра, как и я когда-то был,

      О чём я рассказать здесь поспешил.

      Рассвет был долог и тревожен,

      И мне не нравился совсем,

      Но что же делать – осень всё же,

      Ноябрь всё ж самозабвен.

      Запузырились снова лужи,

      И каждый третий стал простужен.

      Злой ветер снова зашумел,

      По крыше дождик загремел,

      Неумолимо стало небо,

      Я выйти из дому не смел.

      Но в Спиридоньевском дом восемь,

      На непогоду несмотря,

      Неважно, летом или в осень,

      Иль в середине ноября,

      Шаги считая одиноко,

      Опять по лестнице широкой,

      На службу люди вниз спешат,

      По стрелке часовой кружа.

      А самых первых, как обычно,

      Ведут детишек в детский сад.

      Стучат лопатки по перилам,

      И равнодушен детский взгляд,

      День впереди как вечность длинный,

      И нелюбимый детский сад.

      Идут послушными шагами,

      Поняв действительность едва ли.

      Они ещё во сне живут,

      Но подчинившись вниз идут.

      С постели тёплой только-только,

      Соседи нехотя встают.

      Вот где-то пахнет, подгорая,

      На сковородке колбаса,

      А дальше за дверьми ругает

      Нещадно баба мужика.

      Опять под утро он явился,

      Витиевато извинился,

      И даже пробовал обнять.

      Потом, пытаясь брюки снять,

      Махнул на жизнь свою устало,

      Пошёл на кухню досыпать.

      Сосед направо – А. Шаглинский,

      Нарезал дольками бекон:

      Овсянку с завтраком английским,

      Маце предпочитает он.

      За стенкой радио играет,

      Пенсионерку пробуждая.

      Хоть ей не нужен серый день.

      Вставать ей скучно, да и лень,

      Она по праву заслужила,

      Свой пенсион и бюллетень.

      Пускай нагретые квартиры,

      Покинуть люди не хотят,

      Но долг велит им торопливо,

      Оставив байковый халат,

      Бежать скорей под эти хляби,

      Не забывая зонт и шляпу.

      А значит быстро закусив,

      Горячий кофе не допив,

      Они спешат для дел житейских,

      Своим желаньям изменив.

      Как мозаичные крупицы,

      Зонты ожили в темноте,

      в метро народ попасть стремится,

      Вращаясь в пёстром фуэте.

      Строители, врачи, студенты,

      Внештатные корреспонденты,

      Здесь утром все. Высокий чин,

      Бразильским кофе ободрим,

      Мелькнул как призрак на дороге,

      Среди назойливых машин.

      Шумит, кипит и рвётся швами,

      Неугомонная Москва,

      Поверит кто – недавно сани

      Возили по Тверской дрова.

      Ещё москвич иной припомнит,

      Как за Плющихой огороды,

      Капустой белою цвели,

      И как мохнатые шмели

      В душистый цвет весною лезли.

      Жизнь изменилась. Москвичи,

      Теперь в обед вкушают суши,

      В спортзалы им ходить не лень,

      Без новых гаджетов им душно.

      Они готовы ночь и день,

      Волчками здесь и там крутиться,

      Не покладая

Скачать книгу