Обычная жизнь - Злата Маношина

Скачать книгу

всё те же проблемы, заботы, тревоги радости. Годичный круг замкнут, как колесо у прялки, а нить жизненного пути наматывается на веретено ровно и скоро. Одни и те же праздники, гулянки, драки, происшествия и курьёзы. Свадьбы, крестины, день первой борозды, праздник сбора урожая, равноденствия и солнцестояния, похороны и поминки, и всё это вращается вокруг деревенского трактира – довольно уютного, чистого и не дымного домика с черепичной крышей, кирпичной трубой и большими окнами, обращёнными в сторону реки и пустошей за ней. Трактир принадлежит мне. Я выкупил этот дом сразу же, как пришёл в эту деревню около пяти лет назад, и обустроил его под заведение – для стабильного и не тяжёлого дохода, для отчасти скучного, но спокойного существования. В первые же дни, на остававшиеся у меня деньги, я затеял большую перестройку: переложил печь, перестелил полы, сломал перегородки внутри и перестроил комнаты под нужды трактира, обшил деревом стены, обустроил стойку и полки, заказал у местных дельцов столы и лавки. Двор обнёс новым невысоким заборчиком, сломал старые сараи, поставил высокий сухой амбар и выкопал погреб. И всё – один.

      Стоит ли говорить, что в деревне меня никто не знал, и жители поначалу сторонились меня как пришлого и остерегались заходить ко мне, не говоря уж о помощи в обустройстве и других житейских вопросах. Но постепенно привыкли ко мне. Я людей и не чурался, но и ни с кем не братался: как и все приходил на крестьянский сход, охотно давал взаймы, не болтал лишнего, никого не осуждал, но и не лицемерил.

      Через год я уже возил на заказ из неблизкого города женщинам и девушкам красивые яркие ткани – те, что отличаются мягкостью и цветом от суровых, домотканых, ленты, тесьму, пуговицы, весёлые пёстрые бусы, душистое мыло и тонкие книжки с крупными буквами – почитать при свете свечи после тяжёлого, длинного дня истории о несчастной любви и всплакнуть в тишине. Мужикам увозил с оказией в город корзины, бочки, кадушки, туески и коромысла, солёные грибы, рыбу, дичь, и менял их там на инструмент какой поновее или на лом железа. К себе в трактир я возил выпивку, какой уж трактир без этого? Народ в деревне конечно, не пьющий, но по праздникам, да по выходным – как не выпить? Поэтому кваса, пива, сидра, эля и вина – всегда в достатке. Даром, что я хорошо разбирался в вопросах снеди и питья, оттого и еда всегда свежая и вкусная. И дешево всё – что можно взять с деревенских?

      За всё то, меня, после года проживания, если не уважали, то хотя бы не злословили, и решили негласно: «Коли парень расторопный и не злобный, да до девок наших не охочь, то и вреда от него будет меньше, чем пользы. Пусть живёт».

      Да, к чужакам в этой деревне было своё, особое отношение…

      Мне нравится мой новый дом. До того момента, как я купил его, я ночевал лишь по тавернам, душным тёмным ночлежкам и у случайных знакомых по подвалам и чердакам. В конце концов, это должно было случиться. Мне осточертела жизнь мошенника, бродяги, шулера и пьяницы, и я подумывал, как всё бросить это одним махом, но никак не мог решиться. Но той холодной осенней ночью, когда произошло невероятное, не поддающееся осмыслению событие, моя старая жизнь сама рухнула как карточный домик. Я понял, что миром управляют не деньги, власть и похоть, как думал раньше. Мир зиждется на двух столпах: заповеди и чуде. Но люди извратили эти особенные символы. Они заменили заповеди законами, настолько убийственно-гуманными, что их соблюдение казалось преступлением. А чудом они назвали горсть монет, за которые можно якобы купить что угодно.… Но есть люди, которым не понаслышке известны все известные добродетели. И жаль, что я изначально, от детства, не в их числе.

      И вот, я ушел, куда глаза глядят, по полупустынной дороге. Но знал, что от себя уйти не смогу. Увидев вдалеке от дороги крыши домов небольшой деревни, я свернул и остался здесь…

      С другой стороны, почему именно трактир? Не знаю. Может из-за того, что я подсознательно стремился к людям? А может просто мой характер брал своё: иметь трактир – дело простое, но требующее хитрости, ума и изворотливости. А я как раз только и успевал поворачиваться. Первый год я умудрился проработать один. Строил, перестраивал, отделывал, украшал. Даже цветы посадил под окнами. Возил огромные бочки с напитками, корзины и мешки с едой – положил начало запасам. Погреб льдом набил по весне. Попутно решал земельный вопрос с местной властью. Но когда трактир, наконец, открылся и потянулись первые робкие посетители – в основном из редких заезжих и местных батраков, я понял, что один я с таким хозяйством не справлюсь. Поэтому нанял на оставшиеся у меня деньги помощницу, из местных. Вместе с ней мы стали вкалывать за четверых на незнакомой ранее для нас работе. На ней всё внутреннее убранство, приборка, готовка. На мне – обслуживание гостей, доставка, подсчёт средств, учёт хозяйства. Но расходов на трактир было много, а посетителей – мало, и он не окупал себя.

      А по осени, когда крестьяне шумно справили праздник урожая у кого-то во дворе, а не в трактире, как я приглашал и звал их, а моя помощница неожиданно взяла расчёт и вышла замуж за лесоруба, я остался один, в новом, красивом трактире, и совершенно без денег. И страшно затосковал.

      Тоска, изъедающая нутро, прожигала меня насквозь. Всё валилось из рук, ничего не шло в голову, кроме: «Иди в город, начни играть снова, поставь те гроши,

Скачать книгу