LITMIR.BIZ

      В нашем подворье звонко ржал конь. Брат крепко держал повод рвущегося жеребца велманской породы. Черная грива водопадом лилась на могучую вороную шею, тяжелые копыта угрожающе колотили по земле, раздувались породистые ноздри.

      – Айрин, – позвал меня брат, – подойди!

      – Красавец. – Я провела рукой по лоснящейся шкуре.

      – Гайтан. Нравится? Твоим будет.

      – Моим? Он же стоит целое состояние.

      – Это мой подарок, примешь?

      – Филипп… – Я перехватила повод, провела рукой по морде. Конь вздрогнул, отпрянул. В руку ткнулась морковка, Филипп довольно улыбался. Просто так такие подарки не делают, а значит…

      Мягкие губы коснулись ладони, морковка исчезла, сопровождаемая хрустом.

      – Садись! – скомандовал брат. Заседлать жеребца не догадались, за стремя не подтянешься, а в холке он был выше меня почти на ладонь. Будь я одна, нашла бы приступочку или забралась с крыльца, а Филипп таких ошибок не прощал – потешался, заедал усмешками. Но брат сжалился, подставил сцепленные замком ладони, подсадил. Почувствовав на себе податливого седока, Гайтан оттолкнул Фила широкой грудью и загарцевал по двору, пытаясь меня сбросить. Я крепко охватила его коленями, потянула повод. Жеребец решил проверить меня на прочность и вылетел черной стрелой в распахнутые ворота. Успокаиваться он не желал, но коленей слушался, вынося меня за ворота посада – на дорогу.

      Возбужденный скачкой, в душе проснулся исток. И я ударила коня пятками, заражаясь азартом скачки, исток выбрался наружу, изливаясь в это сильное, норовистое животное.

      Они остановились одновременно: жеребец и исток. Я провела рукой по вороной шкуре: Гайтан – «плетеный пояс», даже не вспотел.

      Домой мы вернулись рысью, конь действительно выплетал копытами сложный узор в пыли, будто затейливая мастерица.

      Филипп и Майорин ждали меня на крыльце. Я спешилась.

      – Видишь! – воскликнул брат. – А ты заладил: сбросит, сбросит. Гони мою серебряную!

      – Вы что, поспорили?

      – Это он! – Брат кивнул на колдуна.

      – Я только сказал, что он тебя сбросит, – оправдывался тот.

      – Гады! – фыркнула я и повела жеребца в конюшню.