LITMIR.BIZ

Скачать книгу

известие».

      Но это отнюдь не означало, что после 14 июля не было никаких мероприятий, связанных с возвращением.

      «Миновалась мрачная эпоха Корсиканца», и июля 16-го числа в Зимнем дворце «после безсмертных ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА подвигов, удивляющих вселенную», губернский и уездный предводители дворянства, депутаты и «почтеннейшие» из дворянства, «в засвидетельствование верноподданическаго усердия и благоговения», во главе с С.К. Вязмитиновым, «имели щастие» поднести Александру I хлеб и соль. Золотые (84-й пробы) блюдо (диаметром более полуметра) и солонка исполнены были по «проэкту» служившего на Фарфоровом заводе надворного советника Франца Ивановича Гатенбергера.

      Книгопродавцы братья Свешниковы приглашали в свои лавки в Гостином дворе купить сочиненный (годом ранее) Г.Р. Державиным «Гимн лиро-эпический, на прогнание Французов из Отечества 1812 года, во славу Всемогущаго Бога, Великаго Государя, вернаго Народа, мудраго Вождя и храбраго Воинства Российскаго». А для того чтобы участники войны в своих будущих мемуарах и историки четко понимали различие между отечественной и зарубежной историографией и роль «мудраго Вождя» в истории, оперативно издали «Письменное наставление Наполеона, своему Историографу, как он должен писать его Историю».

      17 июля в Павловске у императрицы Марии Федоровны состоялся многочасовой «праздник, по случаю заключения между Франциею и прочими Европейскими державами вожделеннаго мира».

      Между 15 и 19 июля в Петербург из Саратова возвратился действительный статский советник Елагин (о чем сообщила газета)[52]. То, о чем он узнал на волжских берегах и по дороге в столицу, было доложено его «благодетелю» и «милостивцу» Сергею Кузьмичу Вязмитинову, скорее всего, не «на бумаге». В перечне письменных документов (хранящихся в РГИА) на имя главнокомандующего в Санкт-Петербурге за вторую половину июля того года фамилия Елагин не встречается. Дело касалось не только саратовского вопроса (он к настоящему повествованию прямого отношения не имеет), – провинция наполнялась новыми слухами (слухи об освобождении крестьян «прорвались» еще весной 1813 г., после высочайших указов о роспуске смоленского и московского ополчений). Известие о том, что Александр I «продолжает отклонять от себя всякое изъявление общественной благодарности», воспринималось в городах и весях России «с сожалением, но без ропота»[53]. Не это могло беспокоить управляющего Министерством полиции. Начались толки о грядущих с победоносным возвращением императора в Россию новых реформах.

      Еще в середине апреля сенатор, адмирал Н.С. Мордвинов написал из Саратова члену Государственного совета В.П. Кочубею, что он представляет ныне «Россию готовую к принятию мер великих и достоинство времени каковаго она еще не имела»[54].

      «В Александре проснулись либеральные идеи, очаровавшие начало его царствования», «накопились дел громады», – вспоминал о настроениях этих месяцев 1814

Скачать книгу