LITMIR.BIZ

Скачать книгу

об этом. Даже с мамой. Может, с папой, разговаривала, но потом, уже гораздо позже.

      Р.: Он говорил с тобой как с ребенком, или вы скорее обсуждали это серьезно, как взрослые люди?

      Аня: Скорее, как взрослые люди. Я помню, как я сидела и причитала: «Как же это могло со мной случиться, как же это могло со мной случиться?!» А папа спокойно говорил: «Все нормально. Тебе сделали операцию. Если опять надо будет, сделают еще операцию, будешь лечиться. Все хорошо. Тебя вылечат. Ты будешь бороться».

      Р.: То есть родители не охали и не ахали, а все время настраивали тебя на борьбу.

      Аня: Да, мне даже больше нравилось ходить в больницу с папой, потому что он не жалел меня, потому что не было слез и нервов. Р.: А мама плакала все время?

      Аня: Нет, мама плачет в крайних случаях. Но все равно чувствовалось, что ходить со мной в больницу для нее – жуткое напряжение. Р.: Но вы старались не обсуждать с ней эту тему?

      Аня: Нет, почти не разговаривали об этом. Эта тема замалчивалась. Когда у меня в первый раз обнаружили опухоль и сказали, что надо делать операцию, мама даже сказала: «Чепуха! Может, мазь Вишневского приложим?» Может, не стоит об этом писать?

      Р.: Да, наоборот, это же нормальная реакция нормального человека! Я бы еще сказала: «Давай компресс из лука сделаем!» Понимаешь, это очень важно знать, потому что люди не готовы ни к каким серьезным испытаниям. А в таких случаях необходимо как можно скорее обратиться к профессионалам.

      Аня: Да, это тяжело. Я помню, как после операции я была жутко напугана, потому что долго обсуждали вопрос, делать ли мне химиотерапию или облучение. Потом оказалось, что этот вид опухоли не поддается такому лечению. Ну, я так и не разобралась толком, в чем дело.

      Р.: Ну это дело не твое, это дело специалистов. Ты должна бороться за свое здоровье – вот твоя работа.

      Аня: Ну да, я понимаю. Но я помню, как наткнулась на всякие стопки распечаток, которые у мамы лежали на столе – про химию, про лучевую, жутко испугалась и отчаянно плакала. Я думаю, что я просто жуткая трусиха.

      Р.: Нет, ты вовсе не трусиха, это – естественная реакция. Кому-кому, но мне ты не говори этого. Я-то знаю, какая ты храбрая!

      Аня: По правде говоря, я безумно боялась потерять волосы, облысеть.

      Вот больше всего я безумно боялась потерять волосы! Смешно, наверно?

      Р.: Ни капельки не смешно. Девочке в 14 лет это так важно! Да и в любом возрасте это непросто пережить.

      Аня: Сейчас мне кажется это глупым, потому что потерять волосы – это меньшее из всех зол, что случаются во время этой болезни. Я все время думала: «А что подумают другие?!» Может быть, я была настолько не уверена в себе, может, я слишком боялась чужого мнения?

      Р.: Это совершенно естественно, что ты нервничала. Мне хотелось бы, чтобы ты рассказала, что ты чувствовала, когда поняла, что у тебя рак.

      Аня: Я не знаю, как объяснить. Ужасный стресс. В школе нам говорили, что рак не лечится, еще в младших классах. Что если у человека рак, то он не проживет больше 2 лет. И у меня это засело в мозгу. Но это не так! Детский рак лечится! Р.: А что дальше?

      Аня: Да, потом следующий

Скачать книгу