LITMIR.BIZ

Скачать книгу

лихоимства и злоупотребления на официальном верху. Военные пошлины французов и Континентальная блокада, которая на деле послужила стимулятором для развития угольной промышленности и сталелитейной индустрии в Германии, сделались объектом повсеместного недовольства у представителей тех же классов, которые естественным образом поддерживали привнесенные Наполеоном перемены.

      Свою роль играли и культурные факторы. Какими бы космополитами, готовыми на контакты с другими народами, ни выглядели немцы, они к тому же – вне зависимости от принадлежности к католикам или протестантам – отличались большой набожностью, а потому находили шокирующим безбожие революционной и наполеоновской Франции. В лютеранских кругах ленточку ордена Почетного Легиона называли не иначе как «знаком Зверя». Наполеон пользовался большей популярностью у католиков-немцев, но только до июня 1809 г., когда лишил владений римского папу и заточил его в Савоне, чем навлек на себя отлучение от церкви со стороны понтифика. К тому же немцы давно лелеяли в себе вековое чувство «непохожести» – следствие ощущения себя «истинными» и «чистыми» в отличие от французов, которых они считали в сути своей легковесными и неестественными, если уж не вовсе лживыми и испорченными{48}.

      Прошло не так уж много времени, прежде чем чувства эти начали облекаться в практические формы и повлекли за собой соответствующие последствия. Катастрофический разгром в 1806 г. заставил Пруссию дать старт программе далеко идущих реформ и преобразований. Те, кто занимался претворением планов в жизнь, осознавали необходимость настоящей революции, причем как в армии (где солдат превращался из призывника, мотивированного одной лишь жесточайшей дисциплиной восемнадцатого столетия, в профессионала, сражающегося за свою страну из-за любви к ней), так и обществе в целом. В данном случае указом 1807 г. уничтожались последние остатки феодализма – крестьяне получали свободу.

      То была революция сверху, проведенная, если воспользоваться словами графа Карла Августа фон Харденберга, министра короля Фридриха-Вильгельма, «по причине мудрости тех, кто стоял в нашем управлении», а не из-за исходившего снизу импульса. Данным преобразованиям суждено было вылиться также и в духовную революцию. Один из главных ее архитекторов, барон Штейн, подвергнувшийся медиатизации рыцарь, желал «заново пробудить коллективистский дух, гражданское чувство, преданность стране, ощущение национальной чести и независимости, чтобы оживляющее и творческое вдохновение заменило ограниченный формализм механического аппарата»{49}.

      Процесс в изрядной степени поддерживался германскими националистами из разных мест. Сам барон Штейн происходил из Нассау, граф Харденберг – из Ганновера, как и генерал Герхард Иоганн Шарнхорст. Гебхард Блюхер был мекленбуржцем, а Август Гнейзенау – саксонцем. В стремлении вдохнуть национальную душу в каждую пору армии и государственной машины их вдохновлял

Скачать книгу