Ельцин - Тимоти Колтон

Скачать книгу

в сборочном ангаре. Можно предполагать, что вечерами он учился в техникуме для строительных рабочих53. Клавдия с малышом жили вместе с мужем в бараке № 8 в поселении на реке Сухой. Русский барак – это ветхая деревянная постройка, либо разделенная на отдельные спальни вдоль длинного коридора, либо нет; но Сухой барак относился к первому типу. Николай с женой и сыном получили отдельную семейную комнату, холостяцкая комната Андриана располагалась по соседству. Клавдия и Борис, «как кочевники», весной уезжали в Бутку, а когда выпадал снег, возвращались в Казань. Так они несколько лет и курсировали между деревней и городом, что было вполне обычно для России XIX – начала XX века54.

      27 апреля 1934 года (а не в 1937 году) мир молодой семьи перевернулся. Оперуполномоченные ОГПУ вместе с комендантом барака схватили Николая и Андриана Ельциных, бросили их в «черный воронок» и отправили в казанский тюремный изолятор. В протоколе задержания говорилось, что в их комнатах были найдены только предметы мебели, несколько писем и паспорта55. Шесть рабочих «Авиастроя» из крестьянских семей с Урала и Поволжья находились под наблюдением с января 1934 года. Чекисты дали им общее кодовое название – «односельчане». Так называли людей из одной деревни, но эти приехали из разных мест. Кроме братьев Ельциных, под подозрение попали Прокофий Гаврилов и его сын Иван, оба – русские из другого уральского округа, а также удмурт Василий Вахрушев из Удмуртии и Иван Соколов, русский из Татарии. В деле был собран компромат из их родных деревень и от плотников, работающих в бригаде Николая. После трех недель следствия против всех выдвинули обвинение в «антисоветской агитации и пропаганде» – преступление, которое подпадало под десятый пункт одиозной 58-й статьи Уголовного кодекса РСФСР. 23 мая судебная тройка ОГПУ рассмотрела дело № 5644 и признала всех виновными. Пятерых из шести (братьев Ельциных, Гавриловых и Вахрушева) приговорили к трехлетнему сроку в исправительно-трудовых лагерях с учетом месяца, проведенного в заключении; Соколов был признан организатором и получил пять лет. Если бы они попали в лапы тайной полиции в 1930–1931 годах или после 1935 года, то наверняка были бы замучены и казнены56.

      Следствие и суд были откровенной пародией, в миниатюре отразившей свойственную той эпохе паранойю. Из расследования Алексея Литвина ясно, что обвиняемые не скрывали «недовольства существующими на стройке порядками»57. Это дало ОГПУ основания для преследования. Кроме того, арест должен был послужить средством устрашения остальных рабочих. Как говорилось в формальном обвинении, эти шестеро исподтишка воспользовались имевшимися трудностями в питании и снабжении. Они жаловались на скудость продуктовых рационов, на то, что их кормили гнилым мясом, запрещали праздновать православную Пасху, вычитали из заработка деньги за государственные облигации и требовали жертвовать средства на помощь коммунистам, томившимся в тюрьмах

Скачать книгу