LITMIR.BIZ

Скачать книгу

захотел еще два лишних рублика – отдал, но тут же смиренно попросил:

      – Стало быть, ваше благородие, переводите обратно на барщину.

      – Это с чего ж? – изумился Рюмин, который давно уже потерял весь гусарский лоск и сквалыжил каждую копейку.

      – С немощи моей, барин.

      – Немощь? У такой-то дубины?!

      – Телесное пока держится, а оброк платить невмочь.

      – Ага, невмочь? Тогда ступай на лесоповал.

      Именно там и задавило сосной старшего Морозова, Василия.

      Хороший лес уже был вырублен, и оставалось по буеракам да по оврагам. Туда и подступиться-то было страшно. Но какое дело до этого барину? Пашня песчаная не давала никаких грошей, так он надумал под конец свести родовые сосняки, там, где и рубить-то не пристало, по лисьим да волчьим норам. Купцу московскому, которому сбывался лес, тоже горюшка мало, недорого брал Рюмин. А уж холопу Савве Морозову и подавно рассуждать нечего. Безропотно пошел в лес, как когда-то его отец.

      Силушку свою Савва не спешил показывать. Управитель давал дневной урок – он с истинной ленцой исполнял и только. Многие порубщики и того не могли выполнить, под кнут управителя нарывались. С Саввой такого конфуза не случалось. К вечеру он уже сидел на штабельке своих бревен, пока других, слабосильных, тут же на снегу пороли. Барин, предвкушая доход, ежедневно наведывался: кому кнута, кому вопрос.

      – Ну что, Савва, не мал ли урок?

      – Какое мал! – вставал Савва со штабеля и сдергивал с головы шапку. – Слышите, как стонут?

      – Слышу, да толку что?..

      Савва смиренно клонил лобастую голову. Про себя-то думал: «Была б моя воля, я бы три таких штабелька навалял».

      Вслух о том, конечно, не высказывался. Силы и молодой жене потребны. Старшенький, Елисеюшка, уже на карачках по избе ползает – пора и нового сотворять. Хотя барщина четыре дня в неделю отнимает. Но молодая Ульяна из хорошей семьи, работящая: что по дневному хозяйству, что по ночному – все ладком да смешком сделает. Как ни занят на барщине муженек, а на Крещенье опять была с брюхом.

      – Этого Захарушкой назовем, – похлопывал Савва хозяйственно по родимому животу.

      – Да ну тебя, не сглазь! – отмахивалась Ульяна. – Все тебе мало! Все невтерпеж.

      – Да ладно, Ульянушка, потерплю. Ты-то как, не пялит глаза наш вислобрюхий гусарик?

      Ульяна вздыхала. Как не пялить.

      – Ежели что, я заживо его сожгу.

      Голос он и с мужиками не повышал, чего уж с женой-то. Но ее дрожь от такого спокойствия пробирала. Как на заклятии охала:

      – Скажешь тоже, Саввушка! Не забывай, что на каторжной Владимирке живем.

      Забудешь тут! Неделю всего-то спустя теща на санях в лес прибуровила. Да со слезами:

      – Ой, Саввушка! Барин-то в избу ломится!

      Савва понял все с полуслова и, сунув топор за кушак, прыгнул в те же сани. Вожжи, само собой, в свои руки взял.

      Уже темень наступила, а видно: дверь распахнута, в сенях какое-то железо гремит.

      Он

Скачать книгу