Скачать книгу

фронте в три тысячи километров, простиравшемся от Белого до Черного моря!

      Когда мы видели пустые вокзалы, разрушенные мосты, грузовики, утопавшие в грязи, мы не могли отогнать наши мысли о сотнях тысяч людей, брошенных вглубь России, которые должны были попытаться сделать то, что Наполеон не осмелился предпринять: продержаться, несмотря ни на что, среди голой степи, имея впереди себя врага, а сзади пустыню со снегом, что валил с небес, и с морозом, что разъедал тело и дух.

      И тем не менее у нас была такая вера в непогрешимость и мудрость верховного немецкого командования, что мы не предавались излишним сомнениям и размышлениям. Война еще могла закончиться здесь до наступления больших холодов. Если нет, то все (видимо) было предусмотрено, определено, как и всегда.

      Мы перегрузились в другой эшелон после того, как пересекли залитую долину Буга. Днем местность была спокойной, но ночью по поездам стреляли. Утром вдоль путей мы замечали трупы советских солдат. Они пытались организовать одиночное, неорганизованное сопротивление. Это были отдельные выпады. Их выгнутые дугой тела лежали в длинных фиолетовых шинелях.

      Начало сильно морозить. Утром на стоянках эшелона нам надо было разбивать лед в ямах, чтобы умыться. Мы были набиты по сорок человек в вагон вот уже семнадцать дней. Второго февраля очень рано мы преодолели большие противотанковые рвы, пересекавшие русские холмы.

      Поезд шел под уклон. Мы ехали вдоль бесконечных обгорелых стен заводов. Затем перед нашими глазами внезапно возникла великолепная, чудесная голубая лента сверкающей бирюзы, омытая солнцем. Это был Днепр, шириной более километра.

      Днепропетровск

      Между Галичиной и Днепром мы почти не воевали. Как только мы достигли предместий Лемберга, бои по окружению группировки врага при Балте решили судьбу великолепной украинской равнины, усеянной кукурузой и пшеницей, большими бело-голубыми деревнями, украшенной тысячами вишневых садов. Бронетанковые войска рейха без препятствий продвинулись до Днепропетровска.

      Бои на подступах к городу были жестокими. На кладбище возле вокзала осталось шесть сотен немецких могил. Горели целые улицы, но город еще держался. Проспект Карла Маркса, сразу переименованный в авеню Адольфа Гитлера, бесконечно простирался вдаль, как Елисейские поля.

      Теперь война уже пересекла реку. Последнее явление этой войны при вступлении частей в жилые кварталы было скорее живописным, чем устрашающим: длинные вереницы пьяниц лежали, мертвецки одурманенные алкоголем, вдоль желобов и канавок, по которым из резервуаров, взорванных отступавшими большевиками, потоками стекало сто тысяч литров водки. Пьянчуги лакали алкоголь прямо из грязи, затем, тая от блаженства, пузом кверху ждали вступления в город победителей.

      Сталинский режим организовал в городе большой строительный бум. Сначала мы были очень поражены, приближаясь к пригородам, когда увидели огромные кирпичные пролетарские здания, воздвигнутые Советами. У них

Скачать книгу