Скачать книгу

Филипп Фердинанд Шлезвиг-Еольштейн-Лимбург, литовский гетман Огинский, маркиз де Марин, французский министр Шаузель…

      «Ну разве эти бредни удовлетворят матушку? А мне опять донесение писать…»

      – Послушайте, – устало начал князь, – я увещеваю вас раскройте, кто вы? Кто внушил вам мысль принять на себя царское имя?.. Вы же видели, чем кончается запирательство. А ведь существуют еще крайние меры… У нас с вами два исхода: или мы о вас все узнаем, или вы все узнаете о наших «крайних мерах»…

      – Я сказала все. И не только мучения, но и смерть не заставит меня отказаться от моих показаний!

      Князь только скептически покачал головой.

      «Ох-хо-хо! Я-то знаю, как отказываются, да еще какие люди… Не тебе чета, милая красавица…»

      И сказал, стараясь быть суровым:

      – Ну что ж, при таком упрямстве вряд ли можно ожидать помилования…

      В ответ она только закашлялась.

      – И все-таки передайте Ее величеству: я жду, когда она со мной поговорит.

      Князь только махнул рукой и вышел из помещения. Сказал ожидавшему его коменданту:

      – Допустите к ней служанку, выведите солдат из камеры и кормите со своего стола. – И прибавил, будто оправдываясь: – А то долго не протянет. И правды не узнаем.

      Екатерина:

      «Кто она?»

      Москва, Коломенское, девять утра.

      Екатерина беседует с князем Вяземским. Это их обычная утренняя беседа. Беседа «исполнительного» человека с императрицей: она говорит, а князь Вяземский молча кивает или издает восхищенные восклицания, вроде: «Ну, точно, матушка! Точно так, матушка государыня!»

      Екатерина говорит:

      – Вместо покаяния она громоздит ложь на лжи. Да и князь хорош! Она открыто водит его за нос. А он серьезно нас спрашивает, можно ли по просьбе разбойницы обратиться за выяснением ее жизни чуть ли не ко всей Европе. Эта интриганка хочет нашими руками известить о своем положении весь мир.

      – Совершенная правда, Ваше величество.

      – А князь не понимает. Или он действительно потерял голову, или он дурак. Напишите ему: мы-де сора из нашей избы в Европу выносить не привыкли… И пусть продолжает выяснять, кто сия каналья на самом деле и кто подучил ее преступным действиям?

      Князь Вяземский проникновенно кивал.

      – И еще: пусть он объявит сей лгунье, которая опять просит у меня аудиенции… Смеет просить… Что я никогда!.. Никогда!.. НИКОГДА ЕЕ НЕ ПРИМУ, ибо мне известны и преступные ее замыслы, и крайняя ее лживость.

      Она позвонила в колокольчик.

      Вошел все тот же обольстительный секретарь Завадовский.

      – Сейчас, мой друг, – обратилась она с мягкой нежностью к молодому человеку, – мы будем писать письмо князю Александру Михайловичу Голицыну.

      Молодой человек восторженно улыбается императрице.

      Голицын: «Кто ОНА? Кто ОНА? Кто ОНА?»

      Санкт-Петербург, дворец Голицына.

      Князь закончил читать письмо императрицы.

      – Ох-хо-хо, –

Скачать книгу