Скачать книгу

сжимавшим сумочку на коленях. Имме про себя порадовалась тому, что перед тем, как идти в ратушу на собрание, предусмотрительно нарисовала на запястьях россыпи маленьких красных пятнышек.

      – О, и у вас то же самое. Ну да, вы же учительница… – устало-сочувственно сказала Ирена и отвернулась.

      Имме перевела дух и посмотрела на трибуну. Скоро на ней должны были появиться отцы города. Они должны были успокоить горожан, объяснить им все и предложить решение проблемы.

      Невнятный гул голосов заполнял собой зал, словно здесь устроили свой улей большие и смертельно опасные пчелы. Противно-сладкая вонь разлагающихся тел уверенно пробивалась из-под маски еловых, цветочных и медовых ароматов духов и дезодорантов. За высоким окном беспечно царил солнечный весенний день, яркий и неистовый.

      Имме осторожно сунула руку в сумочку. Пальцы коснулись теплого меха. Имме погладила Клару. Та ткнулась ей носом в пальцы. Нос был холодный и влажный. Крыса сидела в сумочке на удивление тихо. Хотя в окружении такого количества еды Кларе тоже наверняка было сложно сдерживать свои инстинкты.

      Вернувшись домой после уроков, Имме выкупала крысу с мылом. Имме смутно помнила по рассказам матери, что с животными, которых ты приносишь в дом (еще одна пленительная сказка детства: маленькое живое существо, которое ты можешь держать в своем доме), нужно поступать именно так. Затем укутала дрожащую Клару полотенцем. Насыпала песку в картонную коробку, надпись на крышке которой сообщала: «Пряное рагу Освальда». Клара тем временем выбралась из полотенца, чихнула и с любопытством огляделась. Глаза ее были что вишни, которые буйно цвели в саду за домом, одичалые и выродившиеся. На камине Клара углядела отлакированную причудливую ветку. Эта ветка была частью семейного предания. Во время медового месяца Хуана с мужем пошли прогуляться по берегу и нашли ее, полузанесенную песком. Теперь Имме подозревала, что коряга просто воткнулась матери в спину в самый неподходящий момент. Хуана была женщиной веселой. Она забрала ветку с собой, а Бамбер вычистил, высушил и покрыл ее лаком. Бамбер предлагал назвать дочь Цвейг[1], но Хуана тогда заметила, что называть ребенка в честь найденной на песке коряги – это уже слишком.

      Имме вернулась с кухни с маленьким кусочком колбаски и блюдцем воды. Клара уже сидела на развилке мертвых ветвей с таким видом, словно крысы рождены для того, чтобы жить в сухих отлакированных корягах. Имме рассмеялась и поставила угощение для гостьи на каминную полку. Клара спустилась, попила воды, с сомнением понюхала колбасу. Имме всплеснула руками – ее осенила новая идея. Имме открыла комод, достала из него лоскутки ткани и принялась шить гамачок для крысы. Работы была простой и приятной. Она отвлекала от мыслей о черном от гнева лице фрау Марты, о бездонных глазах Франка, о законе об утилизации женщин… Клара сидела на плече Имме и внимательно наблюдала за работой. Судя по запаху чеснока, исходившего от мордочки крысы, она все же снизошла до колбаски.

      Когда на улице прокричали: «Общее собрание! Все

Скачать книгу


<p>1</p>

Ветвь в смысле «отпрыск» (нем.).