LITMIR.BIZ

      Легко ль судьбу предугадать?

      Свою – навряд ли. А чужую?

      И сколько тайн должна ты знать

      и слов, что не уйдут впустую?

      Мы все живём, как на вулкане —

      от грешников до недотрог.

      Любовь? Но как же тонки грани,

      когда шлифует формы Бог!

      На час задержан днём обед,

      с пяти вовсю мела позёмка;

      в каминном зале красный плед

      оставлен милой компаньонкой.

      Я в номер даже не стучал —

      обвили шею нежно руки.

      Выходят ли вдвоём в астрал? —

      мы вышли, вопреки науке.

      После тропических дождей —

      упасть с разбега в снег глубокий!

      Ты из разряда ворожей,

      пусть томный взгляд твой светлоокий.

      Но помни: есть ещё нежней,

      из тех, кто не играет в покер,

      ещё хитрее и рыжей,

      глаза – с такой же поволокой.

      В речах шальных, как шмель, увяз,

      а тут ещё и прибаутки:

      что выбрал – порчу или сглаз? —

      о, Господи, какие шутки.

      Повсюду свечи, амулеты,

      всё нужно деве по сюжету…

      я – дополняю антураж,

      чтобы полнее был кураж.

      Скользит… Не слышно хруста веток,

      и не поднимут птицы гвалт.

      Зверью известно: выстрел меток,

      не убежал – и всё, пропал!

      А на заимке заблужденья,

      ведутся споры или нет —

      замысловатые решенья

      запутанней, чем лисий след.

      Как сочетается снобизм

      со спуском скоростным по трассе?

      Ты излучаешь оптимизм,

      права оспорив прежних пассий.

      И с ходу врезавшись в сугроб —

      ну как там, руки-ноги целы? —

      устроишь в номере потоп,

      подняв средь ночи пол-отеля.

      В морозном воздухе – весна,

      и небосвод, как шарф твой клетчат.

      Опять проложена лыжня

      в местах, где кружит только кречет.

      Зимой, как стынь, грехов долги,

      но разве летом станет легче:

      ты – как зыбучие пески,

      а я бездумно опрометчив.

      Не тянет в обветшавший замок,

      где рано обедневший род

      в прислугах держит лишь вьетнамок,

      а сад изрыл трудяга крот?

      Пускай ты клерк в столичном банке,

      в любовниках женатый босс,

      но на моих холстах – подранок,

      в глазах которого вопрос.

      Сеанс игры одновременной,

      взгляд искромётный, ход ладьёй,