LITMIR.BIZ

      Саманта трагическим взглядом посмотрела на остов гигантского судна и безрадостно произнесла: «Не называй его Титаником». Нежно обнимая жену, Джон мечтательно проговорил: – «Еще никто не построил двойника Титаника. А я… Я построю». – При этом глаза Джона высвечивались азартом выигравшего игрока.

      Саманту Джон встретил, когда ему было немного за тридцать. До неё связи с женщинами происходили как лунные приливы и отливы: пришли – ушли. Он искал ту, которая походила бы на первую его любовь из далекой юности. Даже по происшествии времени Джон воспринимал первую любовь как преклонённое чувство, по которому он тосковал и призывал в самые тяжкие времена. И когда он лишился озарившего его счастья, ему казалось, что «земля ушла из-под ног». Утратив смысл жизни Джон отдал себя на волю судьбы. И вот появилась Саманта, которая вдохнула в него живительный глоток упоительного чувства. Саманту он увидел на фотографии. Мистическое сходство с образом первой возлюбленной поразило и взволновало Джона, обозначив в этом перст судьбы. И вся дальнейшая жизнь с ней стала безмерным счастьем. Он снова любил. Отступило чувство одиночества, которое его преследовало много лет. Счастье, которое вдохнула в него Саманта, заполнило душевную пустоту, которая шлейфом тянулась с обездоленного детства.

      Джон родился, когда отголоски Великой депрессии ещё держали большинство американцев в помутневшем недопонимании: как такое могло произойти с некогда процветающей страной… И не всем, кого накрыла волна разрушительного банкротства, удалось встроиться в ряды ориентированных на новый виток счастливой будущности. К таким относился и отец Джона, владелец крупной судоверфи, который вслед за депрессивным коллапсом страны вогнал себя в трясину пьянства и алкогольной отверженности. Оглушенный эхом беспомощности, он утратил интерес к жизни. Единственное, что вызывало просветление в его похмельных глазах – это деревянный кораблик, на котором было выцарапано – ТИТАНИК. Глядя на этот «фантом величия», отец сопоставлял исход исторического гиганта со своим паде-нием с высоты благополучия в никуда. В пьяном недоумении он причитал: «Как это могло произойти… Кто сгубил…». И заплетающим языком наставлял Джона: – «Ты должен построить свой Титаник. Точную копию того… Титаник-2». При этом взгляд отца становился осмысленным, и он внятно проговаривал: «Твой Титаник не должен затонуть». В эти минуты казалось, что, прозрев, отец встанет, сметет со стола весь похмельный атрибут, и начнется другая жизнь. Однако… Всё оставалось таким же никчемным, полной утратой отца к жизни и сыну.

      Как-то окинув Джона потускневшим взглядом, глотая пьяные слезы, отец плаксиво посетовал: «И зачем ты родился… Вот кому ты в этой стране нужен… Ни-ко-му. Ну что ждет тебя…». – И ударом кулака по столу вынес окончательный приговор: – Марёха».

      Расточать время на жалость к себе мальчику не позволяла сама жизнь – унизительная, жестокая неразборчивостью. Взрослый, малый – никого не щадит. И эта безрадостная жизнь взращивала в мальчике протест бессмысленному прозябанию. Судьба отца и его друзей, в мареве беспробудного пьян-ства которого он жил, формировала в его подсознании ориентир на будущее: «Я не буду таким. Я не утону в нечистотах унылой жизни». Этот вдохновляющий клич заставлял мальчика самостоятельно выкарабкиваться из духовного мрака.

      «Кувыркаясь» в созерцании никчемного нищего окружения, перебиваясь подачками сердобольных соседей, Джон в шесть лет занялся предпринимательством. Бутылочный промысел стал спасением от голодных головокружений. Запас бутылок пополнялся совместными попойками отца с такими же выпивохами, как и он. Стеклянный бизнес большого дохода не приносил. Конкурентным было это ремесло. Однако несмотря на малолетний возраст сообразительному малому удалось вклиниться в водоворот этой коммерческой деятельности. Хотя часть прибыли забирал отец на «восстановление здоровья», несколько фунтов, припрятанные в потайных отворотах истрёпанных штанов, будоражили его детское воображение. Пересчитывая свои копеечки, мальчик чувствовал душевную эйфорию. А вместе с этим потаенным чувством и некую независимость. При всём разнообразии юдольной жизни Джона вдохновляли минутки созерцания образа Мадонны. В душе маленького мальчика обликом святой Богородицы запечатлелись смутные очертания матушки. Иконка с двояким обличием помогала ему пережить часы горькой безысходности, а в минуты радости он тоже обращается к матушке в лике Богородицы. Мамочка ушла из его жизни, когда ему не было и трех лет. Но присутствие матушки Джон ощущает. Иконку эту он носит всегда с собой. После смерти матери отец не женился и не приводил в дом женщин. В подпитии повторял: «Никто не сравнится с Матильдой моей». Мать Джона звали Матильда. Тетушка Мэри, сестра отца, жалея умершую родственницу, говаривала, что ту сломала безмозглость братца, а доконали несчастную запойное пьянство и депрессия того. Джону из этого жалостливого воздыхания понятно было всё, кроме какой-то депрессии. И от этого непонятного диагноза

Скачать книгу