Дама с биографией - Ксения Велембовская

Скачать книгу

из «Милого друга» повергают Люсю в такое страшное смущение, что она заливается краской. Нонка, читавшая Мопассана уже сто раз, хихикает, смеется, падает, будто Жорж Дюруа, перед ней на колени: «Клотильда, как я жажду обладать вами!» – потом стаскивает скатерть со стола и, завернувшись в нее, молитвенно складывает руки: «Сжальтесь надо мною, Жорж! Я так боюсь остаться с вами наедине!» Настроение у Люси меняется – ей смешно, она уже готова включиться в игру и побеситься вместе. Они носятся друг за другом по квартире, выкрикивая: «Вы разрываете мне сердце, сударыня!» – «Ах, Жорж, я в вашей власти, делайте со мной, что хотите!» – хохочут, наряжаются, красят губы, брови, бьют по клавишам пианино. Утомившись, падают на диван и включают телевизор. А там – «Гусарская баллада»! И вот уже Нонна с рюмкой самого настоящего вина танцует на столе, подражая Татьяне Шмыге: – «Я пью, все мне мало! Уж пьяною стала!..»

      К десяти часам умытые паиньки-девочки кипятят чайник, расставляют на подглаженной скатерти чешский сервиз с зелеными ромбиками: чашки с блюдцами, тарелочки, сахарницу, полную рафинада. Режут батон тонкими ломтиками, сыр, докторскую колбасу. Театралы, переполненные впечатлениями от потрясающего спектакля, пошли с Маяковской, из «Современника», домой пешком, по дороге замерзли, проголодались и теперь очень довольны, что стол уже накрыт, а на плите горячий чайник: «Какие же у нас девочки молодцы!» Елена Осиповна и Юрий Борисович словно бы не отделяют родную дочку от чужой, и Люсе это ужасно приятно. Какие же они все-таки добрые, замечательные люди!

      Вот бабка у Заболоцких – та совсем другая. С ней не поговоришь и не посмеешься. Живет одна в большом доме за высоким забором. Люся пробежит мимо, возвращаясь из школы, посмотрит: длинная дорожка от калитки к дому расчищена – сугробы с двух сторон метровые, – из трубы к небу тянется столбик дыма, значит, жива Надежда Еремеевна, но зайти навестить старуху не решится, хотя Елена Осиповна очень просила приглядывать за бабушкой. Только как же за ней приглядывать? Калитка у нее всегда на запоре, а на калитке – железная табличка: «Осторожно, во дворе злая собака!» – с оскаленной мордой страшной овчарки. Овчарку эту Люся не боится: никаких собак у старухи нет и в помине, это она так отпугивает воров и непрошеных гостей, однако зайти все равно неудобно. Если человек не хочет, чтобы к нему заходили соседи, так зачем ему надоедать? Через неделю-другую Надежда Еремеевна обязательно позовет к себе Нюшу убираться – мыть полы, выбивать на снегу коврики, вытирать пыль со старинной тяжелой мебели, самовара и хрупких сервизов, – тогда уж и Люся вместе с матерью сходит в сумрачный дом с зашторенными бархатом окнами.

      – Добрый день, Надежда Еремеевна! – поздоровается Люся. Теперь она уже не выпалит, как, наученная матерью, выпалила в детстве: «Здравствуйте, бабушка! Как ваше здоровье?» – потому что до сих пор помнит презрительную усмешку, искривившую бледные морщинистые губы.

      – Я вам, моя милая, не бабушка, – процедила тогда высокая, худая старуха в черном шуршащем платье, со снежно-белыми волосами, собранными

Скачать книгу