Неувядаемый цвет. Книга воспоминаний. Том 1 - Николай Любимов Язык. Семиотика. Культура

Скачать книгу

узором, звучность которых кое-где усилена рифмой, в старом переводе выглядят по-деловому сухо, В 57-м году моя мечта сбылась.

      Георгию Авксентьевичу я обязан первым знакомством с поэзией русского XX века. Моя мать» воспитанная на классике, долго ее не принимала. Она полагала, что поэты XX века – это в самом деле декаденты. Потом она сдала свои позиции – и уже не без моего влияния.

      Георгий Авксентьевич принялся расширять мой читательский кругозор. Я знал стихи Бальмонта для детей, входившие в хрестоматию «Живое слово»:

      Поспевает брусника,

      Стали дни холоднее.

      И от птичьего крика

      В сердце только грустнее.

      Стаи птиц улетают

      Прочь, за синее море.

      Все деревья блистают

      В разноцветном уборе.

      Солнце реже смеется,

      Нет в цветах благовонья

      Скоро Осень проснется —

      И заплачет спросонья.

(«Осень»)

      Мне казалось, будто я сам написал эти стихи – они изображали то, что я наблюдал из года в год, и передавали мое душевное состояние осенью.

      Георгий Авксентьевич прочитал мне на память бальмонтовского «Лебедя». От частой декламации на литературно-музыкальных вечерах чуть ли не во всех городах России «Лебедь» покрылся лоском пошлости. Но мне открылся «Лебедь» во всей первозданной глубине его настроения, в чистоте напева и живописности звука:

      Заводь спит. Молчит вода зеркальная

      Только там, где дремлют камыши,

      Чья-то песня слышится – печальная,

      Как последний вздох души.

      Это плачет лебедь умирающий

      Он с своим прошедшим говорит,

      А на небе вечер догорающий

      И горит и не горит.

      Отчего так грустны эти жалобы?

      Отчего так бьется эта грудь?

      В этот миг душа его желала бы

      Невозвратное вернуть.

      Все, чем жил с тревогой, с наслаждением,

      Все, на что надеялась любовь,

      Проскользнуло быстрым сновидением,

      Никогда не вспыхнет вновь.

      Все, на чем печать непоправимого,

      Белый лебедь в этой песне слил,

      Точно он у озера родимого

      О прощении молил.

      И когда блеснули звезды дальние,

      И когда туман вставал в глуши,

      Лебедь пел все тише, все печальнее,

      И шептались камыши.

      Не живой он пел, а умирающий,

      Оттого он пел в предсмертный час,

      Что пред смертью, вечной, примиряющей,

      Видел правду в первый раз.

      Я «с голоса» выучил «Лебедя» и потом читал его моим знакомым» Старая учительница-пенсионерка Надежда Ивановна Высочинская пришла от «Лебедя» в восторг, но не хотела верить, что это стихотворение Бальмонта»

      – Нет» нет» – говорила она, – декадент не мог так хорошо написать» Это он у кого-нибудь украл. Он вот какую ахинею несет…

      И

Скачать книгу