Скачать книгу

за полученные повреждения и за поруганную честь. После недолгих и бесплодных попыток разобрать, кто прав, а кто виноват, князь махнул рукой и промолвил:

      – Ну, хватит! Вижу, что все вы хороши. Стало быть, всякий получил по заслугам и за обиду искать тут некому. А вот за буянство на улице каждый заплатит в казну пеню соразмерно учиненному бесчинству. Ищи, отче Митрофан, в уложениях, какие пени за деяния сии положены?

      Пока монах просматривал свитки, отчеркивая ногтем подходящие к случаю статьи, Василий, сидевший почти рядом с аналоем, поглядел на стоящих перед Божьим судом. Прошло не более получаса, как они подняли руки, но купец уже заметно сдавал: лицо его побагровело, лоб покрылся испариной, а гнущиеся в локтях руки дрожали от напряжения. Зато зверовщик, казалось, чувствовал себя отменно и с усмешкой презрения глядел прямо в лицо своего противника.

      – Повинись лучше, Лука, – сказал он вполголоса, – тебе больше как полчаса все одно не выдюжить, а я эдак хоть до ночи простою! Видать, поп правду баял, что невиновному ангелы Господни пособляют руки держать. Зря ты себя мучаешь: Бога не переборешь!

      Купец ничего не ответил, только отвернул в сторону лицо, и руки его затряслись сильнее. Отец Митрофан отыскал между тем в уложениях все, что было нужно, и теперь нараспев вычитывал:

      – «Аще что попхнёт муж мужа либо к собе, либо от собя, либо по лицу ударит, а видока два выйдут, то три гривны в казну и гривну за обиду».

      – За обиду, как сказано, никому, – промолвил князь, – а по три гривны пени взять с каждого, опричь мужа, за жену свою вступившегося, и воина, который тщился водворить порядок.

      – А кто же за увечье мое заплатит?! – воскликнул ремесленник с перевязанной рукой. – Нешто, коли он воин, дозволено ему на улице людей рубать?

      Князь вопросительно посмотрел на отца Митрофана, и тот сейчас же прочел:

      – «Аще кто кому порвет бороду или ударит батогом, либо чашею, либо жердию, а люди видят, то пени двенадцать гривен. А кто не стерпев того ударит мечом, то вины ему в том нет».

      – Слыхал? – обратился князь к перевязанному. – Вины на воине нет, ибо ты первый его жердию ударил. А с тебя выходит не три гривны, а двенадцать гривен пени. За пораненную руку твою половину тебе прощаю, а шесть гривен будешь платить целый год, по полгривны в месяц.

      – А мне, князь-батюшка, кто заплатит за сором? – выступила вперед одна из женщин. – Ведь меня при людях оттаскал за волосы энтот аспид, – ткнула она пальцем в сторону мужика с оборванной бородой.

      – За энто самое твой человек уже мне бороду порвал, – угрюмо промолвил последний. – Слыхала, что чернец-то вычитывал? Моя борода двенадцать гривен стоит. Это небось подороже твоих волосьев!

      – Ее муж бороду тебе оборвал за дело, – внушительно сказал князь, – и он за то не в ответе: свою жену он защищать обязан перед Богом. А ты за бесчестье заплатишь ей, сколько положено по закону. Читай, отче.

      – «Аще кто пошибает боярскую дщерь или жену, за сором ей пять гривен золота, а меньших

Скачать книгу