LITMIR.BIZ

Скачать книгу

им несовместимость этого с понятием о воинской чести и отказал»[97]. Адмирал делал все, что мог, для удержания в своих руках всей полноты власти на флоте.

      Во время Февральской революции, как писал адмирал А. В. Колчак, ему «пришлось заниматься политикой и руководить истеричной толпой, чтобы привести ее в нормальное состояние и подавить инстинкты и стремление к первобытной анархии… были часы и дни, когда я чувствовал себя на готовом открыться вулкане или на заложенном к взрыву погребе». Однако, несмотря на все трудности, Колчаку удалось сохранить Черноморский флот, что, по мнению петербургского историка А. В. Смолина, могло привести к некоторой самоуверенности адмирала: «Лишний раз я убедился, как легко овладеть истеричной толпой»[98].

      7 марта в Севастополе получили приказ № 1, с которого началась революционная анархия в Петроградском военном округе и который фактически сразу же после своего отдания обрел «всероссийский статус». А. И. Верховский демонстративно опубликовал в Петрограде 1918 г. свою дневниковую запись от 7 марта 1917 г. без малейших признаков ретуши: «Как бомба с ядовитыми газами упал к нам приказ номер первый. Будь проклят человек, придумавший эту гадость. […] За такую помощь господа в Берлине принесут свою искреннюю благодарность. Едва ли только за это поблагодарит Россия»[99].

      Пытаясь избежать сумасшествия, А. В. Колчак вышел в море. 11 марта он написал, находясь на линкоре «Императрица Мария» (пока еще «Императрица Мария»), в письме А. В. Тимиревой: «При возникновении событий, известных Вам в деталях, несомненно, лучше, чем мне (Тимирева находилась во время Февральской революции в Петрограде. – С.В.), я поставил первой задачей сохранить в целости вооруженную силу, крепость и порт, тем более что я получил основание ожидать появление неприятеля в море после восьми месяцев пребывания его в Босфоре. Для этого надо было прежде всего удержать командование, возможность управлять людьми и дисциплину. Как хорошо я это выполнил – судить не мне, но до сего дня Черноморский флот был управляем мною решительно, как всегда; занятия, подготовка и оперативные работы ничем не были нарушены, и обычный режим не прерывался ни на один час. Мне говорили, что офицеры, команды, рабочие и население города доверяют мне безусловно, и это доверие определило полное сохранение власти моей как командующего, спокойствие и отсутствие каких-либо эксцессов. Не берусь судить, насколько это справедливо, хотя отдельные факты говорят, что флот и рабочие мне верят»[100]. Однако, как следует из дальнейшего текста письма, Колчак отказывался признаться самому себе в том, что революция не заканчивается, а только-только начинается: «Мне удалось прежде всего объединить около себя всех сильных и решительных людей, а дальше уже было легче. Правда, были часы и дни, когда я чувствовал себя на готовом открыться вулкане или на заложенном к взрыву пороховом погребе, и я не поручусь, что таковые положения не возникнут в будущем, но самые опасные моменты, по-видимому, прошли»[101].

Скачать книгу