Скачать книгу

бы образованные из цепочки наверший таких булавок ленты поддерживают мелкие завитки прически или скрывают края парика. Если все звенья были одинаковы, то сие украшение так и называли «лентой-рюбан» (фр. le ruban) или «головной повязкой». Зубчатая же полоска именовалась «барьером» (фр. la barrière).

      Тогда же стали модны цветки-«флёры» (фр. la fleur) в виде «астры», или «двойной звезды». Сначала по «цветку» вкалывалось в волосы у висков, затем возле пробора стал располагаться третий, более крупный «цветок», а позже между сиими «флёрами» все чаще размещались шесть булавок, увенчанных каждая изобиловавшим зернами «колосом», или «эпи де бле» (фр. l’épi de Blès). Прикрепление подобных наверший к металлическому обручу привело к появлению «диадемы» (фр. le diadume), своим абрисом напоминающей распластанный треугольник и ставшей характернейшим дополнением парадного костюма в начале XIX века и непременной частью классической парюры, куда еще входили лишь длинные серьги и склаваж. Кстати, впервые «диадема» появилась, судя по архивным документам, в сапфировом уборе, сделанном Яковом Дювалем для великой княжны Александры Павловны. Правда, жители Альбиона и в наши дни предпочитают считать «диадемой» лишь украшение, венцом обвивающее голову. Диадему же, располагающуюся только на челе, англичане обычно называют «тиарой»[7] – термином, под которым в России привычно понимается убор римских пап, как бы состоящий из трех, одной над другой, корон.

      В первой четверти XIX века сделалось чрезвычайно модным делать прически «а ля Cepèc», когда прелестницы, уподобляя себя римской богине плодородия и земледелия Церере, украшали свои хорошенькие головки венками из отдельных, усыпанных бриллиантами колосков. Пика своего эта мода достигла к 1803 году, и русским дипломатам тогда всерьез пришлось ломать голову, что же лучше преподнести в дар сестре турецкого капитан-паши: «колосья» или привычный «цветок»[8].

      Франтихи, настроенные более воинственно, водружали в прическу «стрелу» Дианы. Наконец, около 1800 года появились массивные гребни, увенчивавшие красиво уложенную на темени косу.

      На обнаженные шеи еще в середине 1790-х годов «как будто бы для сбережения своих сердец, щеголихи большого света надели цепи»[9]. Сии цепочки из металлических шнуров были столь длинны, что прелестницы не только развешивали их по плечам, но и свивали чуть ли не в двадцать оборотов вокруг своих шеек. Не случайно «ниткой» (фр. un fil) назвали и разновидность склаважа, поскольку она представляла собой дополненную с обеих сторон низками из мелких камней цепочку солитеров, оправленных в отдельные касты-«шатоны», благодаря чему длина изделия легко варьировалась. Какое-то время подобную «нитку» именовали одновременно то «склаважем», то «колье». Однако в начале XIX века возобладало полное поэзии название: «ривьера», ибо вереница сверкающих крупных бриллиантов, близко прилегающих друг к другу (отчего металл их оправ становится почти невидимым), действительно напоминала искрящийся водный поток,

Скачать книгу


<p>7</p>

Российский государственный исторический архив (далее – РГИА). Ф. 468. Оп. 1. Ч. 2. Д. 3915. Л. 213–215: Опись приданого Александры Павловны (сапфировая диадема в составе сапфирового убора – л. 215); Кузнецова Л.К. К вопросу об атрибуции группы ювелирных изделий конца XVIII века в собрании Государственного Эрмитажа // Проблемы развития русского искусства: Тематический сборник научных трудов Института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина. Вып. XI. Л., 1979. С. 22–35; Кузнецова Л.К. Тресила-цитернадели, дофины-перешники и цветки // Ювелирное искусство и материальная культура: Тезисы докладов участников семнадцатого коллоквиума (14–18 апреля 2009 г.) семинара Государственного Эрмитажа. СПб., Издательство Государственного Эрмитажа, 2009. С. 69–74; Краевский А. Диадемы российских императриц, европейская мода XVIII – начала XX в. и национальные традиции // Ювелирное искусство и материальная культура: Тезисы докладов участников восемнадцатого коллоквиума семинара Государственного Эрмитажа (19–23 апреля 2010 г.). СПб., Издательство Государственного Эрмитажа, 2010. С. 38.

<p>8</p>

РГИА. Ф. 468. Оп. 1. Ч. 2. Д. 4041. Л. 57, 57 об.; Ф. 789. Оп. 1. Д. 198. Л. 32 об.

<p>9</p>

Записки Сергея Николаевича Глинки. СПб., 1895. С. 161; Цит. по: Забозлаева… С. 408.