LITMIR.BIZ

Скачать книгу

до крови. А сам Альваро никогда не влезал в драку: не потому, что боялся, а потому что относился к такими укусам (самым что ни на есть крысиным по сути) философски. Много позже, когда они повзрослели, Альваро сказал другу: «Я был не такой, как все, вот и казался им крысой. А они казались мне мотыльками».

      Помнится, Икер не нашел, что ответить. Мотыльки – не так уж плохо, нежности в них намного больше, чем в крысах, и они не выглядят отталкивающе, не снуют по помойкам, не волочат за собой измазанные в нечистотах хвосты. Но глаза Альваро вовсе не были полны любви и всепрощения, когда он говорил о мотыльках. Совсем напротив, они заблестели каким-то странным потусторонним блеском. В его глазах не было воздуха, и свет в них казался зыбким – как в той нарисованной, наглухо запаянной бутылке из-под сидра.

      А ведь именно там и жили мотыльки Альваро.

      Или – умирали? Медленно и мучительно?..

      Смерть самого Альваро оказалась мгновенной, и в ней не было ничего сверхъестественного или потустороннего.

      – За последние несколько часов… Я имею в виду временной промежуток от шести до восьми… Вы никуда не отлучались с ресепшена?

      – Нет, – голос Аингеру звучит не слишком убедительно. – Я… все время находился здесь. Не считая пары-тройки минут… Естественные надобности, так сказать…

      – Никто из посторонних в гостинице не появлялся?

      – Насколько я знаю, нет.

      – Никто не уезжал, не расплачивался по счету?

      – Нет. Правда, где-то в районе восьми часов прибыли двое туристов из Норвегии. Пожилая супружеская пара…

      Визит в «Королеву ночи» полуторагодичной давности тоже прошел под знаком старых пней из Скандинавии, уж не тех ли самых? Вероятность такого совпадения ничтожна, но она почему-то занимает Субисаррету больше, чем произошедшее с Альваро.

      Так и есть.

      Он не хочет думать об Альваро, потому что, думая о нем, упираешься в красную пижаму. В раскроенный затылок с застрявшим там электронным чипом. Он даже отдаленно не напоминает мотылька.

      – В какой номер заселились скандинавы?

      – В двадцать второй. Вы считаете, что они каким-то образом причастны?..

      Икер пропускает вопрос администратора мимо ушей, чертовы скандинавы (пожилая супружеская пара) вырастают в его сознании до размеров гигантского цветочного пса у музея Гугенхайма в Бильбао. С той лишь разницей, что пса Субисаррета помнит в мельчайших подробностях, в то время как лица скандинавов постоянно ускользают, прячутся за пологом волос певицы Жюльетт Греко. Жюльетт всплыла в его памяти из-за старых скандинавских пней, что он подумал тогда? Не о певичке, – о скандинавах?

      Они вполне могли оказаться свидетелями преступления.

      Нет, не то.

      Случайные свидетели автоматически переводят преступление в разряд неизящных, а следовательно, легко раскрываемых.

      Мысль абсурдная, если учесть, что никаким преступлением в «Королеве ночи» и не пахло. Что же касается «Пунта Монпас»… К убийству, произошедшему

Скачать книгу