LITMIR.BIZ

Скачать книгу

короче, снится мне, будто лежу я в гинекологическом кресле, по уши в гипсе, и даже голова вся забинтована. И вот врач, Нина Петровна, с бритвой в руке ко мне подходит и начинает срезать родинку над верхней губой. А потом телефон зазвонил, и я не помню дальше…

      – Интеллектуальные у тебя сны, Пелевина. А я вот вчера видел, как мне Мартовский Заяц дорогу перебегает.

      – Перебежал?

      – Не помню.

      – Онегин, тебя уже лечат?

      – Нет, только диагноз сказали; я вчера напился.

      – Зачем деньги тратишь, таблетки бы лучше купил.

      – На таблетки все равно не хватит.

      – У тебя же блат.

      – Блат – только на анализы, а в аптеке блата нет. Застрелюсь.

      – Лечиться минимум месяц, Онегин, ты слышишь?

      – Слышу. Но я из социума ушел, из литературы ушел, в люди не вышел, денег у меня нет.

      – Может, у Пушкина займешь?

      – Так он не даст, не верит он мне.

      – Не фига себе, столько на романе заработал, жизнь исковеркал, а взаймы не даст?

      – Не даст. Может, у бабы его попрошу.

      – У Наташки-то?

      – У Наташки. Она, кстати, возмущалась все на счет памятника на Арбате. “Не похожи, говорит, и все тут!”

      – Наташка может дать.

      – Да Наташка только это и может.

      – Ты это о чем, Онегин?

      – Сама не маленькая, Пелевина. Кстати, мне Кихот десять баксов второй год отдает.

      – И не отдаст, он сам лечится.

      – Правда?

      – Я его около семнадцатого встретила; он с Дульсинеей трахнулся, хламидиоз подцепил. И Санчо подцепил. Я только не поняла, кто кого – первый, или они вместе все.

      – Ба… Уж если и Кихот болен…

      – Весь мир болен, Онегин.

      – Ага. Большой Любовью.

      – Забыл про чистую.

      – На чистую я забил, Пелевина. Значит, Кихот десять баксов не отдаст?

      – Не отдаст.

      – Тогда я вообще лечиться не буду, не на что мне.

      – Дурак ты, Онегин. Сходил бы в социум, подкалымил на антибиотики.

      – Не хочу я в социум, Пелевина, не могу я.

      – А я могу, по-твоему?

      – Ты – можешь. Ты сильная.

      – Я?

      – Да, у тебя есть Евангелина Вторая.

      …В трамвае Евангелине почему-то резко не хватило воздуха, и она моментально перенеслась к Евангелине Второй.

      – Евангелинушка, лапушка, прости. Евангелина Вторая пристально посмотрела в собственное отражение:

      – Ты просто устала. А прощать мне нечего.

      Онегин выглядел плохо: сенбернаровские глаза, мешки под ними – алкоголь, недосып и безденежье все больше сказывались; единственное, чего он хотел, но в чем боялся себе признаться – так это увидеть Евангелину и постебаться над социумом, но Евангелина куда-то пропала, а может, слишком усердно лечилась.

      Онегин занял очередь в семнадцатый и через несколько минут увидел знакомые латы:

      – Эй, Кихот!

      Латы стерли с себя пыль и обернулись.

      – Люди делятся на две категории, – продолжал Онегин. – Те, которые сидят на

Скачать книгу