LITMIR.BIZ

      Все изложенное в этом произведении является художественным вымыслом автора, все персонажи вымышлены и их мнения не являются мнением автора.

      – Ник, сволочь, сволочь я тебя ненавижу! О как мне плохо, все кружится, кружится я должна спешить, я успею, отец ничего не заметит. Ну что они все, как бараны, лохи на корытах, ха-ха-ха! Нет …!

      Какой ужас, мой любимый ярко красный «кайен», выбив переднюю ось «Камаза» почти весь оказался под его рамой. О, как я ужасно выгляжу, сплошное месиво, кругом кровь и эти мозги, я не могу на это смотреть, но я-то жива? Ну да я выскочила из тела за миг до столкновения и теперь наблюдаю за этой жуткой сценой с высока. Странно, не смотря на весь ужас происходящего у меня ощущения легкости и приближающегося восторга от этих новых ощущений.

      Да со мной все хорошо, но что же я натворила, отец теперь все узнает и меня не простит, он все мне дал только бы я продолжала заниматься музыкой, а я повелась с этим наркоманом Николя. Какая же я дура, ведь мы планировали все по-другому, ведь я могла выступать в Ла Скала, как мне теперь оправдаться, я всех подвела, но я не могу сейчас уйти надо, как-то помочь отцу пережить эту новость.

      Полицейская сводка звучала сухо «на 55 километре трассы Клин-Москва Porsche Cayenne на скорости около 160 км/час двигаясь по полосе встречного движения в нарушение требований разметки, совершил столкновение с автомашиной „Камаз“ двигавшейся в попутном направлении и совершавшей левый поворот на второстепенную дорогу».

      Владимир Петрович приняв коньяку чувствовал себя повелителем мира в своем пентхаусе одной из высоток Москва сити. Он через многое прошел, через все переступил, но оно того стоило, а для души у него был козырь, красавица дочь с великолепным музыкальным слухом, которая при его финансах безусловно будет мировой звездой и когда ни будь он ей собственный театр построит.

      В приемной Владимира Петровича, за массивными дверями из дуба, творилась паника. Высокая, длинноногая, с пышной грудью секретарша вцепилась в край стола и смешно расставив ноги на каблуках, что есть сил упиралась, пыталась справится с бесцеремонно толкавшем её в кабинет начальником службы безопасности Хромов и приглушенно кричала,

      – Я не пойду, сам докладывай.

      – Иди, живо это твоя работа.

      – Нет он меня убьет за эту новость.

      – Он нас всех убьет.

      Она побаивалась Хромова, бывшего сотрудника КГБ, хотя может и не бывшего, о его садистских выходках с женщинами знали все, но Владимира Петровича она боялась ещё больше.

      Огромная панель в кабинете Владимира Петровича в фоновом режиме с приглушенным звуком постоянно транслировала информационный канал, это создавало у него чувство постоянного контроля всего происходящего во круг, ощущение нахождения на гребне событий и подстегивало его стремление не только предвидеть события, но и создавать их.

      Во многом благодаря своим обостренным чувствам и удивительной дальновидности он проложил себе путь на самый верх, попав в число богатейших людей страны.

      Он не был прирожденным финансистом, как ни парадоксально, но все началось со страстной любви на третьем курсе политехнического института, к очаровательной Жанне. Жанна, будучи дочкой родителей, входящих в категорию номенклатуры советской торговли прохладно отнеслась к чувствам неискушенного юноши.

      Она получала томное удовольствие вызывая восхищение весьма привлекательного молодого человека, но при этом его нищета вызывала у неё чувство презрения и собственного превосходства которые она не старалась скрывать.

      Когда он первый раз решился ей позвонить ответ был прост:

      – Хорошо заезжай;

      – Но я пока не купил машину;

      – Тогда сначала купи, потом звони.

      Чувство собственного ничтожества без значительных денег оказалось сильнейшим стимулом для расстановки жизненных приоритетов.