LITMIR.BIZ

Скачать книгу

но их не было. Сквозь сон воспринимался коридор. Книги. Обувь. Вещи, сброшенные грудой. Далматов, который вошел в квартиру и дверь за собой прикрыл. Он выглядел неважно. И двигался странно, поддерживая левую руку правой, как будто опасаясь, что, если отпустит, рука отвалится.

      – Я все понимаю, – он говорил быстро. Саломея не успевала понимать. – Я сволочь и все такое, но пулю надо вытащить… Ты же умеешь?

      Пуля сидела в лопатке. Она прощупывалась и была видна безо всякого рентгена – кусок искореженного металла под кожей. Входное отверстие успело затянуться, зарасти красной коркой спекшейся крови, и Саломее было страшновато тревожить эту корку.

      Важные сосуды не задеты, иначе Далматов давным-давно истек бы кровью.

      Воспаления нет. Нагноения тоже.

      Кость, может быть, треснула. Это плохо. Ему бы в больницу, но там станут задавать вопросы. А Саломее спрашивать лень. Во снах все рано или поздно проясняется.

      – Она на излете уже. И пуховик был. Свитер, опять же.

      Свитер лежал на кухонном столе, толстый, вязаный, с круглой крупной дырой и кровавой каймой вокруг этой дыры. Кровь засохла, и кайма была тверда на ощупь.

      – Перевязался я сам, а вытащить – не получится. Если бы спереди…

      – Ты был бы мертв.

      – Все-таки разговариваешь. А я уж опасаться начал, что онемела вдруг.

      Саломея отвернулась.

      Закипела вода. Сколько вообще положено стерилизовать инструменты? Саломея ведь помнит. Ей приходилось… нет, не пулю вытаскивать – зашивать раны. Зашивать – другое. Прокалывай и тяни. Здесь тоже в теории просто. Разрезать. Зацепить пинцетом. Вытащить.

      Остановить кровотечение.

      Крови будет порядочно.

      – Спирта у меня нет. Есть водка.

      – Сойдет. И мне стакан налей. Еще полотенце. Жгутом сверни.

      – Зачем?

      – Чтобы не орать. Если отключусь, то не надо в сознание приводить.

      – Хорошо. – Саломея все еще пребывала в том странно спокойном настроении, когда она готова если не на все, то почти на все.

      Два стакана. Одна бутылка «Столичной люкс». Она стоит в холодильнике целую вечность, Саломея не помнит, откуда эта бутылка взялась, но теперь хорошо, что водка есть.

      Полотенце махровое жгутом.

      И песок, почти высыпавшийся из часов. Далматов пьет большими глотками, зажмурившись.

      Надо было выставить его.

      Потом. В другом сне. А сейчас снять инструменты с огня. Вытащить пинцет и протереть лезвие спиртом. Запоздало вспомнилось:

      – Аптечка твоя где?

      – Осталась. – Далматов неотрывно смотрит на инструмент. Знает, что будет больно. Но всем время от времени бывает больно.

      – Где?

      – Там, куда я точно не вернусь.

      Саломея пожала плечами: ему виднее.

      Острый клюв пинцета легко вошел в раневой канал. И застрял, не способный захватить пулю. Она сидела на лопатке, впившись в кость, и края пинцета соскальзывали. Смыкались. Щелкали.

      Звук этот болью отзывался в нервах. И Саломея стискивала зубы. Пробовала поддеть, надавить, сдвигая с места, злясь на себя

Скачать книгу