ТОП просматриваемых книг сайта:
КАРМИН. Александра Липак
Читать онлайн.Название КАРМИН
Год выпуска 2019
isbn
Автор произведения Александра Липак
Издательство ЛитРес: Самиздат
Разве мог я тогда понять Юрину скорбь, глупый тринадцатилетний мальчишка? Конечно, нет. Более того, я легко принял этот отъезд, меня манили дальние страны, я, наконец, всегда мечтал увидеть на воде дельфинов, и мне приходилось всячески прятать свои детские восторги. Но, когда Юра видел на моем лице улыбку воодушевления, его лицо искажалось бессильным гневом. Он понимал, конечно, что на меня нельзя обижаться, но ничего не мог поделать с собой и сверлил меня иногда ненавидящим взглядом. И в тот момент, когда он курил и искал глазами турецкий берег, (и это я понял намного позже) Юра просто не мог смотреть в сторону Крыма, ему было больно, и эту боль он пронесет через всю жизнь.
С двух кораблей, шедших рядом с нами, послышалось пронзительное и какое-то жалкое, разрывавшее сердце «ура», на нашем тоже закричали. Мама объяснила, что так они выражают благодарность барону Врангелю, за то, что тот, подобно Ною, рассадил всех по ковчегам. Теперь мне жутко вспоминать эти вопли над морем, жутко вспоминать, как один генерал перед отплытием набивал карманы землей, собираясь на чужбине забрать ее с собой в могилу, жутко вспоминать храбрящиеся лица тех, кто остался на берегу… А тогда я был счастлив оттого, что где-то там за этими синими водами меня ждал Босфор и весь мир. А что до России? Все что я видел на родине за свои 13 лет: грязь, голод, болезни, смерть и вечное предательство. Потому мне тоже хотелось кричать «ура», но я посмотрел на спину брата и мне стало совестно.
На чужбине Юра будет яростно отбрасывать от себя все, связанное с Россией: обидит друзей, сожжет фотографии, перестанет разговаривать на русском, а потом даже сменит имя и фамилию. К этому безоговорочному отрицанию мы сначала относились с пониманием, потом с недоумением, а впоследствии даже с опаской. Бедный мой Юра слишком много сердца своего оставил на Румынском фронте, в казачьих станицах, на Кубани, и все, что от него осталось, выбросил в воды Черного моря. Бедный мой Юра, чью молодость изуродовала война, не сумел сохранить сердца, и мы знали, что путь его был страшен, поэтому и не осуждали его дикости и затворничества. Бедный мой Юра ненавидел теперь Россию, как некогда любимую женщину, которая по доброй воле отдалась недостойному другому.
Я смотрел на уплывающий Крым, еще одно мгновение, и он скрылся – небо и море сошлись. Весь ужас оставался в прошлом, там – на той земле, которую поглотила вода. Ветер стал холодней, и мать гнала меня с палубы, но я стоял еще долго, и прятал свое счастливое лицо в шарф. Потом было тихо, словно кого-то хоронили.
Глава 1
Тихо в Москве с наступлением темноты, снова ввели комендантский час, так что без бумажки и в гости лишний раз не выйдешь. А так хочется порой, как раньше – в театр выбраться, сытно поужинать в трактире, обсудить последние сплетни и винт до утра – и это только самый безобидный сценарий! Жалко только, что погода такая хорошая пропадает. Лето было в этом году, конечно, волшебное, и теперь, кажется, еще не собирается уходить. Вы ходили гулять в Сокольники или на Воробьевы горы? Днем там вполне прилично. А еще, бывало, пойдешь пешком, да так и до Тверской заставы дойдешь, а там и обратно. Сейчас – какое гулять! Тут бы до дома дойти лишний раз без приключений. Но все, конечно, лучше, чем было пару лет назад, когда на Лубянской площади во всем своем благоухании валялась с месяц мертвая лошадь. Помните такое? То-то же! Так что чего тут жаловаться. Да, газет пока маловато и тащат пока все так же почти из рук, но все же, вспомните 1917, а еще хуже – 1918! О тех временах нам теперь каждый день напоминают следы уличных боев, оставивших пулеметные очереди на домах. Нет, лучше уж это не вспоминать! Сердце России бьется еще учащенно, неровно, но работает же, разгоняя во все уголки страны как по жилам красные, декреты Советской власти. Вот уж скоро и третью годовщину встретим, а там может и заживем по-человечески хоть раз в жизни – с белой скатертью и личной квартирой в три комнаты. Теперь ждать осталось недолго – Врангель еще суетится, ну да с ним и так все понятно! Шалят, да и пусть их шалят. Сейчас с поляков снимут пару дивизий, да и все – прощай, барон, привет Константинополь! Что говорите? Какие новости? Да какие там новости! Все дорожает, дорожает. Уже теперь и щучьего хвоста за 20 рублей не купишь. Говорят, теперь Сухаревку закрывают. Давно пора! А то пройдешь по ней проклятущей и сердце ноет – какие цены, страх! А там все – и золотые канделябры, и ношеный заплатанный сюртучишка – все это перемешанное стоит, как наша страна после всех этих лет – все смешалось: и сюртук, и сундук. Книжный развал у Китайгородской стены все еще работает, я знаю. А вот трактир ваш любимый на Кузнецком мосту теперь закрыт, как и вообще закрыто там почти все, но это лишь для простого народа. Другие там всем пользуются по особому распоряжению. Что говоришь? А, нет. На Лубянке давно не бывал, обхожу ее кругом за пять улиц. Нет, извозчики там больше не стоят и лошадей не кормят, и фонтан вот уже сколько времени не работает. Чего удивляешься? А то ты не понимаешь, что на этой Лубянке происходит.