LITMIR.BIZ

Скачать книгу

все более приближался к своей заветной цели – Москве. Становилось ясно: русский народ рассчитывается «за грехи» императора, за грубые ошибки, допущенные в подготовке к войне, за отсутствие единого, твердого руководства войсками.

      «Самодержец, объятый ужасом, уже не был похож на орла». Перспектива «стать императором камчадалов» из бравады превращалась в явь!

      Всеобщее возбуждение народа сменялось глухим, грозным негодованием и столь же всеобщим недовольством. Не оставался в стороне от народного гнева и военный министр за его «недостаточно смелые и решительные действия». В народе говорилось: «Ему, инородцу, Россея-матушка не дорога».

      Недовольство охватило православный мир.

      Особливо же оно велико было в кругах военных. Положение усугублялось до крайности обострившимися отношениями Барклая с Багратионом. Петр Иванович Багратион писал в Петербург: «Я никак вместе с министром не могу! Ради бога, пошлите меня куда угодно, хоть полком командовать на Кавказ, а здесь быть не могу, и вся главная квартира немцами наполнена так, что русскому жить невозможно и толку никакого нет». В письме же к генерал-губернатору Москвы Федору Ростопчину (явно рассчитанному на «общительность этого человека») он так характеризует военного министра: «Подлец, тварь… Генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего отечества… нерешителен, трус, бестолков, медлителен и все имеет плохие качества». И далее: «Я, ежели выберусь отсюда, тогда ни за что не останусь командовать армией и служить. Стыдно носить мундир».

      Впрочем, только ли Багратион думал так? У того же не менее известного героя войны «вихрь-атамана» Матвея Ивановича Платова мы читаем: «Не надену больше русский мундир, потому что он сделался позорным».

      Не лучшее мнение о Барклае бытовало и в светских кругах. «Не можете себе представить, – писала из Тамбова в Петербург М. А. Волкова, – как все и везде презирают Барклая».

      К царю шли письма с мольбой, просьбами и увещеваниями. «Когда б нас разбили – другое дело. А то даром отдаем Россию!» – восклицалось в них. В посланиях к монарху все чаще и настойчивее повторялась мысль о скорейшем учреждении поста главнокомандующего на театре войны.

      «Если Ваше императорское Величество не дадите общего главнокомандующего… ручаюсь моею честью и совестью, дело может быть безвозвратно потеряно, – писал генерал-адъютант граф Шувалов. – Армия недовольна до того, что солдаты ропщут. Она не имеет никакого доверия к главнокомандующему… Нужен другой главнокомандующий, главнокомандующий над обеими армиями, необходимо, чтобы Ваше императорское Величество назначило его, не теряя ни минуты, иначе Россия погибла».

      Среди претендентов на сей пост чаще других называлось имя Михаила Илларионовича Кутузова.

      Кутузов был в ту пору наиболее заметной фигурой среди русского генералитета. Особенно популярен он был в Петербурге. И это не было случайным. Здесь он родился и провел детские и юношеские годы. Досрочно завершив учебу в Артиллерийско-инженерной школе, учительствовал в ней же. Позднее состоял в Юстицкой комиссии

Скачать книгу