Два голоса, или поминовение - Владислав Броневский

Скачать книгу

в тишину и даль,

      снова увижу молодость славную

      в цветах, на которых весна и печаль.

      Вам, незабудки голубые, прибрежные,

      подснежники тихие, снега белее,

      поет мое сердце, кроткое, нежное,

      о том, что любил я, о том, что лелеял.

      Молодо, молодо, страха не зная,

      смело и ясно взгляну я на свет.

      О, как высоко вдаль простирается

      май бесконечный, май моих лет!

      Знаю, не раз расцвету еще маем,

      песни потоком грудь всколыхнут,

      синюю бездну глазами пронзая,

      смерти в лицо я еще загляну!

      О радости

      Над тихой голубой водою

      небо голубое и тихое.

      Зашумело зеленое, молодое

      по небу зеленым вихрем.

      Где же ты, ветер зеленый,

      над какими шумишь полями?

      Еще в росах калины и клены,

      и глаза залиты слезами.

      Зашумела синева на склонах,

      золотыми лучами светится,

      вдаль – молодое, зеленое —

      несись, мое сердце, мой ветер!

      Несись в шуме шальном, зеленом,

      дождем радости золотистым!

      Зеленым калинам и клёнам,

      тебе и мне песни лучистые.

      Тревога и песнь 

      Элегия на смерть Людвика Варынского

      Если ты не страшишься песни,

      невеселой, скупой, придушенной,

      если муж ты душою и если

      песню вольную любишь, – послушай.

      Ширь земная не знает границы,

      тщетно мысль охватить ее хочет.

      А по шири земной – темницы,

      а в темницах – тоска, одиночество.

      Вот уж ноги опухли – как брёвна,

      вот уже дёсны цингою изрыты,

      и лицо все бледней и бескровней,

      только пламя во взоре открытом.

      Март. Весна. Небеса все яснее.

      День встает в тишине непробудной.

      Но дышать все трудней и труднее

      и о смерти подумать трудно.

      В этой камере, мраком объятой,

      вдруг он слышит товарищей пенье,

      шлиссельбургских мрачней казематов

      и грозней шлиссельбургских видений.

      Слышит песнь, пронзенную гневом,

      и твердит он невидимым братьям,

      как твердил он когда-то в Женеве:

      «Дорогие, мне надо обратно...

      В Лодзь обратно, в Варшаву, в Домброву...

      Не сломили меня эти годы...

      О, я должен вернуться... быть снова

      вместе с партией, с польским народом...»

      Вновь безмолвье кругом гробовое,

      точно нить, его мысль оборвалась,

      и застыло лицо восковое,

      и в глазах только пламя осталось.

      Где-то в небе рассыпалась стая

      птиц крикливых, зловещих и черных,

      словно шрифт, за которым простаивал

      он ночами в подпольной наборной.

      Фабрика Лильпопа... улица Злота...

      и Журавья... все спутаны явки...

      ах, работа... как много работы...

      павильон в цитадели варшавской...

      Но отхарканным легким не больно.

      Смерть

Скачать книгу