LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      – Какого… – завопил он спросонья, – …хрена. Маша, туши торшер!

      И тут же в зале объявилась Леночка Медникова со стаканом чая в серебряном подстаканнике. Брата и Ивана Борисовича она увидела одновременно. Они сидели в одном ряду по разные стороны от прохода, таким образом, застыв между ними, Леночка как бы замкнула некий взрывоопасный треугольник.

      Все сразу поняли, что сию минуту разразится новый скандал, вернее, продолжится вчерашний, с которым до сих пор еще не разобрались.

      Зюня, чтобы не упустить ни малейшей детали из предстоящего безобразия, вышел к самому краю сцены, Игорь, помахав рукой Люле, в смысле, давай за мной, присоединился к нему. Через тридцать секунд на авансцене столпились все находившиеся за кулисами, включая костюмеров и реквизиторов.

      Лешка Медников под одобрительный гул собравшихся начал медленно приподниматься.

      – Леша, не надо! – отчаянным шепотом взмолилась Леночка.

      Мышкин, не вставая, попробовал попятиться, но ручки кресла, в котором он сидел, пресекли его попытку на корню; и он лишь судорожно поелозил ногами по полу.

      – Товарищи! – фистулой воззвал он к собравшимся. – Попрошу быть свидетелями!

      – Будем, будем! – нетерпеливо пообещал Зюня. – Давайте начинайте!

      Лешка с выражением лица, не оставлявшим никаких сомнений в его намерениях, сделал решительный шаг к Ивану Борисовичу. Тот, находясь на грани обморока, отчаянно рванулся и вывалился наконец из тесных объятий кресла.

      – Арсентий Саматович! – воззвал он к высшей инстанции. – Ну хоть вы на него повлияйте! Пресеките своей властью! Мы же, в конце концов, взрослые люди… интеллигентные, некоторым образом…

      Это был вопль затерявшегося в пустыне.

      Пржевальский, которому романы Мышкина давно осточертели, с не меньшим интересом, чем другие, ожидал развития событий, а посему на вопль Ивана Борисовича не откликнулся. Рядом с ним плечом к плечу застыли Наталья Игнатьевна и ее трепетная пассия. Пассия вовсю приобщалась к тайнам закулисной жизни и была тихо счастлива. Как выразился бы грубый Тарзанов – поймала кайф выше полового.

      Мышкин затравленно оглядывался. Лешка неумолимо приближался. Леночка плакала. Коллеги предвкушали. Спасения не было.

      Но вдруг, как истинный призрак, восстал со своего места забытый всеми Тарзанов и, выскочив, пошатываясь в проход, радостно закричал:

      – Леночка, деточка, спасительница синеглазая, заставь век Бога молить! – с каковыми словами отнял у тезки царицы, из-за которой, по свидетельству Гомера, заварилась троянская каша, стакан с главрежским чаем. Осушив его залпом, он понюхал край рукава своего свитера и с облегчением крякнул. – Ваше здоровье! – сообщил он всем.

      Выходка Трофима круто изменила настроение окружающих. Все хохотали. О Мышкине на какое-то мгновение забыли, и он, воспользовавшись всеобщим весельем, под шумок вскарабкался на сцену и исчез за кулисами.