Скачать книгу

куда-то, и дрожащим неприятно-визгливым голосом начинает выкрикивать монолог Марии из пушкинской «Полтавы», дико вращая глазами и делая отчаянные жесты.

      Ой-ой-ой, как плохо! Плохо и смешно. Бедная гимназисточка! И зачем она пришла экзаменоваться? Сомнения нет – ее не примут.

      В задних рядах раздаются сдавленные смешки. Там сидят второкурсники и третьекурсники, уже протянувшие лямку двух лет училищной работы.

      – Господи, сохрани меня и помилуй! – слышу я снова позади себя. – Помолитесь за меня, милые коллеги, сейчас моя очередь.

      И Маруся Алсуфьева, вся малиновая, поднимается со своего места.

      – Мария Алсуфьева! – раздается голос инспектора.

      Алсуфьева идет неровной, подрыгивающей детской походкой на средину сцены. Минута молчания.

      – «Стрекоза и Муравей», – раздается звонко на весь театр.

      Попрыгунья-стрекоза

      Лето красное пропела…

      Просто, мило и весело, несмотря на волнение, льется приятный, детски-звонкий голосок Маруси. В зале то и дело звучат сочувственные смешки..

      Энергичное «ш-ш» классной дамы заставляет всех смолкнуть. Но через минуту смешки возобновляются.

      – Га-га! Хорошо! – вырывается неожиданно басом из «рая», то есть из самых задних мест залы.

      Инспектор вскакивает со своего стула и устремляется туда.

      – Господа, прошу тише!

      В эту минуту входная дверь широко раскрывается. На пороге ее появляется полная, среднего роста фигура в длинном черном сюртуке, с массивной золотой цепью на жилете.

      Вижу лицо, которое, встретив однажды, нельзя уже забыть никогда. Широкое, бритое, живущее каждой черточкой, с необыкновенно умными глазами, и в то же время ясными, детскими, и над ними почти белые от седины волосы.

      – Это Давыдов, сам Давыдов! – слышу я восторженный шепот среди экзаменующихся.

      Да, это был Владимир Николаевич Давыдов, знаменитый артист-художник образцового театра, гордость и слава русской сцены.

      Священный трепет проникает в наши сердца.

      Холодная как лед рука Ольги стискивает до боли мои пальцы.

      – Это ведь наш будущий руководитель, наш маэстро, если только мы попадем на курсы! – лепечет она, и глаза ее делаются зелеными от волнения и восторга, точь-в-точь как тогда, в институтских стенах, в нашем отрочестве. – О, Лидочка, моя милая, как жутко и как хорошо!

      – Да! – соглашаюсь я, не переставая смотреть на Давыдова, которого видела в «Свадьбе Кречинского» и в «Горе от ума».

      Когда знаменитый артист с улыбкой кивнул нам, как бы желая подбодрить бедняжек экзаменующихся, весь маленький театр точно залило светом его улыбки, точно ярче и наряднее засияло в нем электричество, точно вошла в наш круг сверкающая радость.

      За «Стрекозой и муравьем» Алсуфьева прочла необыкновенно комичный отрывок. В «рае» покатывались со смеху, не обращая внимания на призывы к порядку со стороны классной дамы. А в первом ряду снисходительно улыбалось «начальство».

      Багрово-красная

Скачать книгу