LITMIR.BIZ

Скачать книгу

развернулся и скрылся за бугром. Мы постреляли вслед, но попробуй достань его за березами и соснами. Умотал.

      А этих, у моста, добивали гранатами. Двое особенно яростно отстреливались. Что-то кричали нам. Но вперед выполз сапер, Вася Курбатов, и бросил две гранаты. Бросал он один. Потому что мы боялись, что сдетонирует взрывчатка, заложенная под сваи. Вася Курбатов знал, куда надо бросать. Мы прикрыли его огнем. Лупили по мосту так, что они лежали за насыпью пластом, голов не поднимали. А Вася Курбатов тем временем подполз шагов на двадцать и точно за насыпь перебросил обе гранаты.

      Подвели итоги боя. Одиннадцать немцев убито. Один оказался живым. Собрали оружие. Мотоциклы перекатили на свой берег и замаскировали ветками. Трупы свалили в кювет и сверху прикрыли мхом. Наши потери – двое убитых. Мы их там же, во мху, и прикопали.

      Я отправил в тыл еще одного связного – доложить о бое и его результатах. Посмотрел на часы: бой длился всего двенадцать минут. А показалось, что день прошел…

      Раненого затащили в пулеметный окоп, начали допрашивать. Еще связной не ушел. Я надеялся, что немец что-нибудь нам скажет, что важно было бы передать в штаб. Конечно, самое лучшее было бы доставить его самого майору Бойченко. Я воевал уже три с половиной месяца, а ни разу не видел пленного немца. Своих повидал, целые колонны! Километровые! В шесть рядов! А немец этот был первым. Пуля раздробила ему кость чуть ниже колена. Я приказал его перевязать. Перевязывали его же бинтом. Нашли в ранце коробку с индивидуальной медицинской аптечкой.

      Немец только раз разжал зубы, дважды произнес какое-то слово. Ругательство. Я понял, что он материт нас. Но все же переспросил переводчика. И пулеметчик Федоров, который, как мы убедились, лучше всех учил в школе немецкий язык, сказал:

      – Ругается.

      – Ругается? Ну а что?.. Какие ругательные слова он сказал? – Мне все же было интересно поговорить с пленным.

      – Какие, какие… На х… нас посылает.

      – Вот гад!

      Бойцы зашумели. Кто-то хотел его ударить. Но я не разрешил. Все же раненый. Зачем раненого бить? И сказал Федорову:

      – Переведи ему, что сейчас мы его расстреляем, потому что впереди у нас бой и в тыл мы его отправить не имеем возможности. Какая у него будет просьба?

      Федоров перевел очень коротко. И тот сразу все понял. Побледнел, выпрямил спину, вытащил из нагрудного кармана фотографию своей фрау и письмо в конверте.

      – Просит отправить последнее письмо жене, – сказал Федоров и отвернулся.

      – Хорошо, – сказал я и взял у него и фотографию, и конверт.

      Но немец вдруг пришел в себя и фотографию потребовал обратно. Положил ее назад, в карман. Аккуратно его застегнул и уставился на меня.

      Его отвели в окоп, который опустел после гибели тех двоих, которые побежали, и закололи там штыком. А что мы могли сделать? Как я мог поступить иначе? Сохранить ему жизнь ценой жизни своих товарищей? Да и ненависть переполняла всех. Так что и отдавал я приказ, и исполняли его бойцы без

Скачать книгу