LITMIR.BIZ

Скачать книгу

его в огромном, может быть министерском, зале, где соберутся все, и сам Шойгу пожмет его маленькую руку и отметит глубину бесстрашной солдатской души. Он поравнял прицел с мишенью дощатой тюремной груди. Вспомнил, как учили на огневой подготовке обращаться со спусковым крючком.

      «Как с женщиной, – учил взводный, – нежно и ласково. Аккуратно, мужики, с любовью».

      Поглаживал Летчик стальную загибулину. И какая же тут любовь, думал он, если от нежности просыпается пуля и рвет наглухо живую плоть.

      Но это не важно, это суета. Тогда на первой вылазке в боевую жизнь, когда учебный полигон казался разгромленным в щепки послевоенным городом, Летов стрелял по деревянным человечкам – те падали с мертвым покаянием, и гремел от радости командир: «Молодец, Летов! Давай дальше».

      На следующем огневом рубеже он стрелял в ряд форматных А-4, пришпоренных канцелярскими гвоздями к стендам, выстроенным покорно для неминуемой смерти. Белые-белые, листы сами притягивали пули, несущиеся сквозь дым плотного воздуха, и комроты уже не хвалил, а гордо молчал, считая меткость Летова своей личной воспитательной заслугой.

      О чем думал зэк, никто не знал. Может, лес даже не был в курсе, так уж задумчиво он молчал, удушливой казалась тишина. Может, сам зэк не догадывался, что способен думать в момент, когда наставлен на него прицел Калашникова.

      И пока Летчик справлялся с дыханием – беспокойными волнами бродило оно без оглядки, – Костя вспоминал брата. Тот стоял перед ним, и черты его проглядывали в беглом зэке. А что, думал Костя, если брат побежит и нарвется вот так вот на двух раздолбайных солдат. Вдруг уже побежал и кроется где-нибудь в подземных трущобах, в подвальных оскоминах сырой гнили. А может, может, этот зэк и вовсе знаком с братом, вдруг вместе те сгущали черную масть в номерной ИК, борясь за свободный труд и право на режим. Он подумал даже, что ничем не отличается от них: уставная форма, ограниченное передвижение, кормежка почти наверняка такая же, эти командиры взводов, ощущение срока, время…

      И так захотелось ему сейчас же прекратить застывшую паузу, что повторил:

      – Ладно тебе, Леха. Отпусти.

      Летчик не слышал. Он готов был выстрелить. Он мог бы, наверное, убить и не задуматься, что случится после. Зато Костя откуда-то знал, что такое смерть, будто видел ее – живую, словно сам был виновником чьей-то смерти.

      Потянулся ладонью к стволу, и Летчик, сдавшись, сиганул россыпью мата.

      Костя махнул зэку:

      – Иди давай. Быстрее! Уходи!

      Зэк опустил правую, за правой опустилась левая. И все внутри опустилось сперва у Кости, потом у Лехи. Опустилось, защемило и зажгло где-то в животе, дернулось в коленных чашечках, мякотью застыло в ступнях, а после хлынуло жаром. Захрипел зэк, кивнул и, не разворачиваясь, потопал спиной вперед, да так уверенно, будто раскрылись глаза на затылке или старый лес раздвинул ручищами стройные деревца, освобождая зэку незримый спасительный путь.

      Летов долго еще смотрел на мельчающего зэка сквозь дрожащий кругляшок прицела. Он

Скачать книгу