LITMIR.BIZ

Скачать книгу

вечеринки продолжались всю ночь. Одно из таких сборищ Леонард обессмертил в стихотворении «Last Dance at the Four Penny» («Последний танец в «Четырёх пенни»), в котором квартира на Стэнли-стрит и связанные с ней искусство, дружба, свобода, нонконформизм предстают крепостью, защищающей от жестокости внешнего мира – в Монреале и за его пределами.

      Лейтон, мой друг Лазарович,

      ни один еврей не сгинул,

      пока мы вдвоём радостно танцевали

      в этой французской провинции.

      В галерее выставлялись работы художников, не принятых монреальским истеблишментом, в том числе жены Лейтона Бетти Сазерленд. «У нас всегда были лучшие из действовавших тогда молодых художников, а их работы было очень трудно найти, потому что [другие] галереи были в тисках своей истории и идей, – говорит Розенгартен. – Мы продавали книжки стихов, потому что больше никто их не продавал, и керамику, потому что её тоже больше никто не продавал». Галерея «Четыре пенни», по словам Нэнси Бэкол, стала «местом встречи, тихой гаванью для искусства, музыки и поэзии. В тёплые вечера мы поднимались на крышу и пели фолк-песни и песни протеста; Мортон играл на банджо, а Леонард на гитаре».

      «Галерея, – рассказывает Розенгартен, – начинала работать. На неё стали обращать внимание критики. А потом в середине зимы был большой пожар, и дом сгорел. Дотла. На этом всё и кончилось, потому что страховки у нас не было. У нас тогда была огромная выставка, картины висели от пола до потолка – всё это погибло. У меня была маленькая восковая скульптура, которая чудом пережила пожар. Это была такая хрупкая вещь, и она единственная уцелела». Так история галереи «Четыре пенни» закончилась одновременно гибелью и кремацией.

      Тем временем мать Леонарда попала в больницу, в психиатрическое отделение Института Аллана – с депрессией. Аллан, как местные называли больницу, располагался в великолепном особняке в верхней части Мактэвиш-стрит на холме Мон-Руаяль. Вид на город из его идеально аккуратного двора был даже лучше, чем из парка за домом Коэнов. Вспоминая эти события в романе «Любимая игра», Леонард писал: «У психов лучший вид во всём городе»[30].

      После того как Машин больной второй муж съехал из дома на Бельмонт-авеню и поселился во Флориде, а в доме обосновался больной Машин отец, неудивительно, что Маша со своим меланхолическим характером впала в депрессию. Неудивительно также, что вся тяжесть её характера обрушилась на единственного – и исправно её посещавшего – сына: она укоряла его за то, что он уделяет больше времени своим шиксам, чем родной матери, и тут же беспокоилась о том, как он заботится о себе и хорошо ли кушает.

      Нет ничего странного и в том, что самого Леонарда охватили чувства неудовлетворённости, беспомощности и гнева – вызванные как Машиным, так и его собственным состоянием. Он уже знал, что унаследовал от матери наклонность к депрессии, и сам находился не в лучшем настроении. Каждый рабочий день с семи часов утра он работал в фирме

Скачать книгу