LITMIR.BIZ

Скачать книгу

льности.

немецкая грамматика

      Если жена изменила тебе, то радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству.

А.П. Чехов

      Когда уходит любовь, когда умирают львы

      И засыхают все аленькие цветки,

      Блудные космонавты возвращаются в отчий дом,

      Она приходит сюда и ест клубнику со льдом.

Крематорий

      Он на маму смотрит нежно

      И качает головой:

      Я хочу увидеть небо,

      Голубое, голубое,

      Я хочу увидеть небо,

      Ты возьми меня с собой!

Алла Пугачёва

      То берёзка, то рябина,

      Куст ракиты над рекой.

      Край родной, навек любимый,

      Где найдёшь ещё такой!

      Где найдёшь ещё такой!

Антон Пришелец

      Моя звезда горит и ярко светит,

      А я тихонько наблюдаю снизу.

      Я у неё хочу быть на примете

      И ждать от жизни маленьких сюрпризов.

      Я не пытаюсь быть ей близким к телу,

      Но я хочу держать её за хвостик,

      Чтоб, смело занимаясь своим делом,

      Вить из судьбы над пропастями мостик.

      Я постараюсь, потружусь немало,

      Чтобы не стало после мне обидно,

      Что не познал, что́ с прочими бывало,

      И не видал, что́ прочим было видно.

      Я лишь хочу, чтоб все мои старанья

      Вознаградились маленьким успехом —

      Которому всего лишь ЖИЗНЬ названье, —

      Отдавшись в космосе секундным эхом.

      «Я», или Первая капля из пипетки юмора

      Верхом на звезде,

      вцепившись в лучи,

      с луной на поводке

      в ночи.

Найк Борзов

      Моя Любимая Мама, попросив однажды Отца о Будущем, накрепко стиснув в кулачки свой нежный оранжевый маникюр с розовым отсветом, так что он больно впился Ей в ладошки, решила, что я должен родиться и быть Ему большим и праздничным Подарком, Безвозмездным и Замечательным, просто так: в Благодарность за воплощение Мечты.

      Но, вовремя одумавшись, Она родила меня, действительно, родила, но только лишь затем, чтобы потом вогнать меня всей силой своей Могучей Материнской Любви со словами: «Ты будешь болен, возможно, очень болен, но жив!» в эту ерунду, называемую всеми последней буквой русского алфавита, – в «я». Она так хотела. Она та́к хотела, чтобы «я» жил в этих неуютных мрачных застенках, на этих двух куцых ножках с несоразмерной головой, всегда отдающей честь кому-то слева, и только иногда – по какому-то счастливому или злому стечению семейно-генетических казусов научившись своевременно рычать по-немецки – выглядел бы как Её любимая настоящая прописная латинская R! Правда, только внешне, да и это, увы, не помогало, да и не могло помочь.

      «я» было восторженным дебилом, который вначале ползал на четвереньках, и затем – постепенно осознавая свою недоразвитость в сравнении с говорливо-ходячими столбами, глядевшими на «я», это ничтожество, своими светильниками и мегафонами с достоинством и даже с какой-то нескрываемой насмешливой надеждой, что оно, это «я», тоже когда-нибудь дотянется до статуса общепризнанного уличного фонаря, – карабкался-таки, цепляясь всеми щупальцами своего осьминожье-виноградного недосознания, до небывалых в то время, да и не только в то́, высот бэби-эквилибристики, а затем – и до успешной, с редкими троечными провалами, сдачи школьных и институтских экзаменов, романтических побед и анти-романтических обломов, денег и всего того, что́ требуется для осуществления Плана, без оглядки ни на соразмерность средств и целей, ни на неизбежную конечность Плана, заложенную в самой его сути, независимо от того, какой идиот его придумал, собственно, ещё в самом начале, даже ещё задолго до рождения всеми любимого Бэби, он же «я», которого все мы теперь знаем как конченого Дебила или интеллектуального Психа, в зависимости от круга присутствия.

* * *

      Если вы попробуете понаблюдать из противоположного дома в телескопическую трубу за мутно-жёлтым четырёхугольником окна его комнаты по вечерам – как раз в то время, когда он под музыку Листа безмятежно раскачивается кверх ногами на бронзовой с красным отливом люстре готической остроконечной конфигурации, напоминающей пентаграмму, зацепившись за её лучи голыми икрами и догрызая последнее, найденное в пустом углу старого, часто выключенного холодильника полусгнившее яблоко, – возможно, вы зададитесь вопросом касательно пережитых им в детстве тяжёлых душевных и физических потрясений. Да нет, друзья мои, он родился сытым, а его Матушка при написании кандидатской диссертации частенько отвлекалась от рукописи и, поглаживая то место на своём выпуклом животике, куда он только что стукнул

Скачать книгу