Чаша страдания - Владимир Голяховский Еврейская сага

Скачать книгу

не сбежали? Куда же нам сбегать?

      Уже в пути Израиль Ламперт узнал от Вольфганга, что ему как студенту дали чистый паспорт, без печати «Кзыл-Орда», и обещали, что он поедет в большой город Алма-Ату, куда эвакуировался его институт. Он так рассчитывал на это! Но вместо этого его тоже насильно погрузили в грузовик и привезли на товарный вокзал.

      Ехали медленно, на частых остановках им разрешали под охраной выходить только в туалет и за водой, всего на пятнадцать – двадцать минут. По дороге покупали скудную еду, которую выносили к поезду крестьянки. В Пензе они увидели на вокзале, на улицах и площадях тысячные толпы беженцев из западных областей: все бежали от германских войск, а разместить их было негде.

      Ехать в тесноте, духоте и постоянно недоедая было тяжело, спали сидя, вповалку. Кажется, нравилось это одному только мальчику Борису – его развлекало разнообразие их общества. Он запоем читал захваченные с собой книги Аркадия Гайдара «Тимур и его команда» и «Зимняя крепость». В вагоне был еще немецкий мальчик трех лет, и он с ним всю дорогу играл.

      По дороге от скуки делились историями и мыслями. Израиль Ламперт, американский еврей, привыкший мыслить свободно, поражался, насколько наивный и педантичный немец Вольфганг был заражен идеями сталинизма, в которые безапелляционно верил. А потом Вольфганг с замиранием сердца рассказал Лампертам:

      – Моя мама была в Германии коммунисткой, выступала против Гитлера. Ее могли там арестовать и посадить в лагерь. Поэтому мы сбежали. Мы могли ехать в Швецию, Англию, но сами выбрали Советский Союз. Нам казалось, что в этой стране нам будет намного лучше, – он сделал грустную паузу. – Но как раз здесь мою маму и арестовали как шпионку и врага народа и посадили в лагерь без права переписки.

      Ламперт поразился еще больше: почему же Вольфганг остался сталинистом? Сам он рассказывал историю своего выезда, вспоминал своего покровителя и друга Соломона Виленского, его арест, и тяжело вздыхал. Рахиль жалела Вольфганга: мальчик остался один, так мог бы остаться и их сын Борис, если бы их арестовали. На остановках она старалась купить что-нибудь для непрактичного Вольфганга и дать ему лишний кусочек – он был худым до истощения.

      Поздней ночью, когда все спали, супруги Ламперты шептались по-английски. Рахиль вздыхала:

      – Зачем мы приехали в эту страну? Нам казалось, что это рай по сравнению с Америкой. Ой, зачем мы только приехали? Что будет с нами, что будет с нашим сыном Борисом?

      У Израиля не было ответов, он только сжимал и целовал ее руку:

      – Прости меня, что я привез тебя сюда.

      Днем его отвлекал от тяжелых дум настойчивый, но вежливый Вольфганг, которому хотелось разговаривать с ним на английском. За этими беседами, под стук колес, Израиль немного отдыхал душой. Но потом опять приходила ночь и опять приходили вопросы, на которых не было ответов.

      Через неделю люди стали роптать и жаловаться начальнику охраны:

      – Мы ни разу не мылись, не меняли белье. От всех нас воняет потом. Мы не ели ничего горячего.

      – Ладно, мы устроим остановку, где есть столовая

Скачать книгу