LITMIR.BIZ

      …Чок  бежал по тропинке, как обычно, уткнувшись носом в землю и виляя хвостом, что-то выискивая и вынюхивая. Его хозяин шёл в нескольких метрах позади, курил и с видимым удовольствием смотрел на бегущего по дорожке ухоженного, чистенького, причёсанного и явно чистопородного спаниеля. Пёс выглядел не просто «породным» – по окрасу и экстерьеру ему могли бы позавидовать «лучшие в породе», а точнее, владельцы тех, кому присваивают на собачьих  выставках этот почётный титул – он выглядел интеллигентным! Видимо, стараясь соответствовать своему обожаемому хозяину. Хозяин же,– действительно, был интеллигент, как минимум в третьем  поколении:  дед – скульптор, имеющий собственную мастерскую на Верхней  Масловке, предоставленную за «выдающийся вклад…» Союзом Художников, бабка – бывшая балерина, папа – инженер-конструктор, который,  как непременный атрибут интеллигентного человека,  носил беретку и зимой,  и летом,  а мама даже  на прогулки с собакой надевала шляпку.  Внук заслуженного художника не получил высшего образования в силу своей природной лени и искренней убеждённости в том, что, какое бы образование он ни получил,  ни одна работа не будет его достойна. Он  разбирался неплохо в литературе, кинематографии, истории и живописи, серьёзно увлекался фотографией. Его чёрно-белые снимки были настолько выразительными, колоритными и неординарными по композиции, свету, настроению и способу предпечатной обработки, что вполне могли бы занять достойное место на какой-нибудь модной фото-выставке.  Он причислял себя к богеме, а потому стиль его поведения,  манеры,  одежда и темы для разговоров выбирались (и были давно и хорошо усвоены) соответствующие. Всегда нарочито небрежно повязан шарф, трубка из вишнёвого дерева с дивно пахнущим табаком, слегка оттопыренный мизинец, фразы типа  «позвольте полюбопытствовать», «не будете ли Вы возражать»,  «буду признателен», «будьте любезны»  и еще пара десятков подобных анахронизмов обеспечили ему особое отношение и место среди разномастной компании собаководов. Никто, кажется,  и не знал его имени: приветствуя, если доводилось встретиться на «собачьей тропе», мужики молча пожимали ему руку, а за глаза все называли «Чок». Может быть,  чтобы не утруждать себя запоминанием еще одного имени,  хотя собак по кличкам знали всех, но чаще всего об их хозяевах  говорили: «хозяин Джуса»,  или «хозяйка Лоты». А, может быть, «Чок» было сокращённое от «чокнутый» – ведь всерьёз его никто не воспринимал. Гулял он со своим псом чаще всего в одиночестве и участия в общих разговорах собачников и их периодических пятнично-субботних  попойках на поляне не принимал…