LITMIR.BIZ

Скачать книгу

и новых знакомствах, оцеживая немыслимые страдания и разрушения. Об этом, говорит Льюис, более чем достаточно написано другими авторами, и ему к этому добавить нечего[96]. И во всем объеме поздних произведений почти не встречается упоминаний о той войне.

      Некоторые читатели заподозрят здесь странный перекос, искажение пропорций. Почему три главы автобиографии потрачены на подробное описание сравнительно незначительных горестей Малверна и так мало внимания уделено гораздо более страшному насилию, травме и ужасам Великой войны? Ощущение диспропорции лишь усиливается при чтении всего корпуса текстов, в котором Великая война по большей части обходится молчанием, а если и упоминается, то так, словно все это случилось с кем-то другим. Льюис как будто стремится дистанцироваться от воспоминаний о том годе, отделить их от себя. Почему?

      Самое простое объяснение кажется и наиболее правдоподобным: Льюис не мог вынести травму своего военного опыта, бессмысленность этих утрат и разрушений ставила под вопрос смысл вселенной в целом и смысл личного бытия Льюиса в частности. Литература о Великой войне и ее последствиях описывает психологические и душевные раны солдат, сказавшиеся как во время боев, так и уже дома. Многие студенты, вернувшиеся из окопов в Оксфорд, с большим трудом адаптировались к нормальной жизни, многие страдали нервными срывами. Льюис, по-видимому, сумел разделить свою жизнь на отсеки, «закапсулировал» свой опыт, и это помогло ему сохранить душевное равновесие. Разрушительные воспоминания о травматическом опыте оставались под строгим контролем и практически не сказывались на других областях его жизни. Литература, и в особенности поэзия, сделалась непроницаемой оградой, которую Льюис воздвиг между собой и хаотичным, бессмысленным внешним миром. Она уберегала его от экзистенциального уничтожения, которое грозило другим.

      Мы видим этот процесс в «Настигнут радостью», где Льюис дистанцируется от «перспективы войны». Его мысли о вероятных ужасах будущих столкновений, по-видимому, отражают его отношение к уже состоявшей реальности:

      Кому-нибудь может показаться неправдоподобным или бесстыдным мое нежелание думать о войне; могут сказать, что я бежал от реальности. Я же попросту заключил с этой реальностью сделку[97].

      Льюис готов был предоставить в распоряжение родной страны свое тело, но не свой разум. Эта граница была установлена в его внутреннем мире и строго охранялась, настойчивым и тревожным мыслям не позволялось ее пересекать. Это не было бегством от реальности: Льюис предпочел заключить «договор», согласно которому реальность приручалась, приспосабливалась и сдерживалась. Речь идет именно о «границе», о запрете на определенные мысли.

      «Договор с реальностью» сыграет ключевую роль в душевном развитии Льюиса, и нам еще предстоит вернуться к нему в следующих главах. В ментальную картину реальности не так-то просто было вместить травму Великой войны. Как многие другие, Льюис столкнулся с ситуацией, когда устоявшиеся

Скачать книгу