Эротические записки из желтого дома - Шмиэл Сандлер

Скачать книгу

ма старости – не стояние

      Альберт Чемоданов

      Автор теории Биоцентризма

      Впервые предательскую слабость я почувствовал в 60 лет.

      Любовницей у меня была немолодая женщина и в постели я был уже не тот.

      А между тем желания мои не угасли.

      Я с горечью думал об этом, совершая дежурный променад по тихим аллеям сада Тюильри.

      Я любил этот старинный парк с его милыми зелеными лугами и античными скульптурами в стиле архитектурных композиций Лувра.

      Раньше здесь гулял весь парижский бомонд, а теперь все больше иностранные туристы

      Любуясь декоративными газонами парка, я увидел девушку замечательной красоты: нежное личико, русые волосы, стройные ноги и высокая грудь.

      Я был поражен ее внешностью, у меня заныло в паху и эротические сцены закружились в моем воспаленном воображении.

      Однако рассчитывать на интерес со стороны этой красотки явно не приходилось. Для меня она была недостижима, как мираж в аравийской пустыне.

      Мне стало обидно за свои седины и в сердцах я произнес фразу, которая отражала мое упадническое настроение:

      «Я бы продал душу дьяволу, чтобы побыть с годик молодым и сильным»

      Почему я этого хотел?

      Потому что в молодости, будучи сильным и страстным парнем я упустил кучу шансов насладиться женскими ласками отчасти по своей природной робости, но больше из-за отсутствия опыта.

      Да, я любил, страдал, предавался греховной страсти, но все это по-мальчишески робко, неуклюже и вперемешку с бешеной мастурбацией.

      Это сейчас я могу заговорить любую женщину, окружить ее вниманием, осыпать водопадом тончайших комплиментов, умело пробуждая в ней чувственность.

      Но от моей выдающейся чувственности остался пшик, за который я не дал бы сегодня и пару китайских юаней.

      Не то, что я вовсе не могу завести женщину так, чтобы она зазвенела как струна в руках гениального музыканта. Нет, слава Богу, за счёт опыта и знания женской психологии я вполне способен еще привести ее к ярчайшему оргазму и может быть даже не к одному.

      Однако, интерес к сексу, юношеский пыл и олимпийскую выносливость, присущую мне в юные годы я теряю стремительно и в этом трагедия моего возраста.

      Я не ханжа, не утонченный развратник и не сторонник строгих нравов.

      Я по-прежнему заглядываюсь на молодых, красивых женщин и частенько посещаю своих подружек постарше, но они меня, увы, не возбуждают.

      Дорвавшись до молодой трепетной любовницы, я могу часами смотреть на ее гениталии, восторгаясь дивным творением природы, но ведь не моей художественной оценки ждет от меня молодая красивая пассия.

      Ей нужен не заумный эстет, а могучий неутомимый член.

      Мои желания продолжали бушевать во мне, но незыблемая твердость фаллоса осталась в прошлом.

      Я тяготился обязательствами по отношению к немолодой любовнице, понимая, что Обязан и Должен, но любой предлог, позволяющий отсрочить интимную близость, воспринимался мной как благо и шанс поправить ситуацию, укрепить свое тело особым питанием и спортом в надежде вернуть утраченную мужскую силу.

      Впрочем, никто ведь от меня этого и не требовал: к достоинствам моей подружки Люси я бы отнес и то обстоятельство, что она любила меня без всякой связи с моей мужской состоятельностью, так что я вполне мог примириться с процессами собственного увядания.

      Но я не желал принимать милостей от женщины точно так же, как великий Мичурин не ждал их от природы.

      Почему я вспомнил русского селекционера?

      Потому что мой подход к прелестному полу был весьма близок к его знаменитому тезису – «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача»

      Я не ждал от женщин понимания моих возрастных трудностей и считал себя ущемленным, если мне не удавалось раз в сутки одарить ее своим мужским вниманием.

      Возвращаться домой мне не хотелось, опять надо лгать женщине, что тебе нынче нездоровится – прозрачный намек на то, что сегодня на жаркую ночь она может не рассчитывать.

      Погода быстро менялась, холодный ветер щипал мне нос и уши.

      Я зашёл в неаполитанское кафе согреться и поразмыслить над дефиницией Шопенгауэра: «Оптимизм, как порочный стиль мышления»

      Я выбрал столик и подозвал официанта.

      Подошел гарсон русского происхождения. Это был здоровенный лысый мужчина с потертым фраком и несвежим полотенцем, перекинутым через левую руку.

      С похвальной скоростью русский принес мне маслины, пиво и пиццу под сицилийским флагом.

      «Мерси» – сказал я, и приступил было к пиву, как вдруг услышал голос человека, подсевшего, напротив, со стаканом апельсинового сока:

      – Еда –

Скачать книгу