LITMIR.BIZ

      О красавица Сайма, ты лодку мою колыхала,

      Колыхала мой челн, челн подвижный, игривый и острый.

      В водном плеске душа колыбельную негу слыхала,

      И поодаль стояли пустынные скалы, как сестры.

      Отовсюду звучала старинная песнь – Калевала:

      Песнь железа и камня о скорбном порыве Титана.

      И песчаная отмель – добыча вечернего вала –

      Как невеста белела на пурпуре водного стана.

      Как от пьяного солнца бесшумные падали стрелы,

      И на дно опускались, и тихое дно зажигали,

      Как с небесного древа клонилось, как плод перезрелый,

      Слишком яркое солнце и первые звезды мигали, –

      Я причалил и вышел на берег седой и кудрявый;

      И не знаю, как долго, не знаю, кому я молился…

      Неоглядная Сайма струилась потоками лавы.

      Белый пар над водою тихонько вставал и клубился.

      Мой тихий сон, мой сон ежеминутный –

      Невидимый, завороженный лес,

      Где носится какой-то шорох смутный,

      Как дивный шелест шелковых завес.

      В безумных встречах и туманных спорах

      На перекрестке удивленных глаз

      Невидимый и непонятный шорох

      Под пеплом вспыхнул и уже погас.

      И как туманом одевает лица,

      И слово замирает на устах,

      И кажется – испуганная птица

      Метнулась в вечереющих кустах.

      В морозном воздухе растаял легкий дым,

      И я, печальною свободою томим,

      Хотел бы вознестись в холодном, тихом гимне,

      Исчезнуть навсегда… Но суждено идти мне

      По снежной улице в вечерний этот час.

      Собачий слышен лай, и запад не погас,

      И попадаются прохожие навстречу –

      Не говори со мной – что я тебе отвечу?

      Истончается тонкий тлен –

      Фиолетовый гобелен,

      К нам – на воды и на леса –

      Опускаются небеса.

      Нерешительная рука

      Эти вывела облака,

      И печальный встречает взор

      Отуманенный их узор.

      Недоволен стою и тих,

      Я, создатель миров моих, –

      Где искусственны небеса

      И хрустальная спит роса.

      Ты улыбаешься кому,

      О путешественник веселый,

      Тебе неведомые долы

      Благословляешь почему?

      Никто тебя не проведет

      По зеленеющим долинам

      И рокотаньем соловьиным

      Никто тебя не позовет, –

      Когда, закутанный плащом,

      Несогревающим, но милым,

      К повелевающим светилам

      Смиренным возлетишь лучом.