LITMIR.BIZ

      Когда Рудольф подъехал на такси к зданию каннской префектуры, Дуайер уже ждал его. «Лучше приехать на такси, – решил Рудольф, – чем на собственной машине». Он боялся, что, если явится в полицейский участок и начнет требовать освобождения племянника, у него могут взять пробу на алкоголь. Дуайер стоял, прислонившись к стене, и, несмотря на свой толстый свитер, дрожал, а лицо у него было зеленовато-бледным в жидком свете горевших перед входом в префектуру фонарей. Рудольф вылез из такси и посмотрел на часы. Пятый час. Улицы Канна были пусты – все, кроме него, либо закончили свои дела, либо отложили их до утра.

      – Слава Богу, вы здесь, – сказал Дуайер. – Ну и ночка, черт бы ее побрал!

      – Где он? – сдержанно спросил Рудольф, стараясь успокоить Дуайера, который, судя по его лицу и по тому, как он тер костяшки пальцев одной руки о ладонь другой, мог в любой момент впасть в истерику.

      – Там у них. В камере, наверное. Они не дали мне с ним повидаться. Я туда войти не могу. Они предупредили, что, если я еще раз туда сунусь, меня тоже посадят. Говорить с французской полицией – все равно что с Гитлером, – горько заключил Дуайер.

      – Как он? – спросил Рудольф. Глядя на съежившегося от холода Дуайера, он тоже почувствовал озноб. Он был в том же костюме, что и днем, и, уходя из отеля, позабыл захватить с собой пальто.

      – Как сейчас – не знаю, – ответил Дуайер. – Когда его притащили, он был почти в порядке, но ведь он ударил полицейского, и что они потом с ним сделали, одному Богу известно.

      «Нет ли тут поблизости кафе? – подумал Рудольф. – Просто чтоб было светло и можно было погреться». Но на узкой улице он увидел только неяркие пятна фонарей.

      – Не беспокойтесь, Кролик, – мягко сказал он. – Я сейчас попробую все уладить. Но сперва расскажите мне, что произошло.

      – Мы решили поужинать в городе, – начал Дуайер таким тоном, словно Рудольф его обвинял и требовал доказательств его невиновности. – Разве можно было в такой вечер оставить парня одного, как по-вашему?

      – Конечно, нет.

      – Мы выпили. Уэсли обычно пил вино с нами, с отцом и со мной. Отец наливал ему как взрослому, мы забывали, что он еще мальчишка… Вы ведь знаете, во Франции… – Он замолк, словно из-за этой бутылки вина, выпитой вместе с Уэсли в антибском ресторане, его опять принялись обвинять во всех смертных грехах.

      – Знаю, – сказал Рудольф, стараясь не выказывать раздражения. – И что потом?

      – Потом парень попросил коньяку. Двойную порцию. «А почему бы и нет? – решил я. – В день похорон отца… Даже если он напьется, мы рядом с портом, дотащить его до яхты труда не составит». Только он не захотел возвращаться. Он вдруг встал из-за стола и говорит: «Я еду в Канн». Я его спрашиваю: «Зачем, черт побери, тебе в Канн в такую поздноту?» Он говорит: «Хочу побывать в ночном баре». Точные его слова. «Побывать. Я хочу побывать в “Розовой двери”». Одному Богу известно, что у него с головой сделалось от коньяка и от всего вместе. Я уж его и так и эдак упрашивал.

Скачать книгу