Анна Ахматова. Когда мы вздумали родиться - Анатолий Найман Эпоха великих людей

Скачать книгу

отчий дом, / И мой нахальный смех всегда имел успех / Ах, моя юность пролетела кувырком». Так вот почему-то вместо «мне девка ноги целовала», я спел «мне дева ноги целовала, как шальная». Мне казалось, что это больше отвечает стилистике нашего тогдашнего разговора с Ахматовой. Кроме того, я ее познакомил с песней «Он вез директора из треста». Которую, если бы мне Городницкий как-то помог, мы бы ее исполнили, потому что она классная…»

      Александр Городницкий: Давай (поднимается на эстраду). Я: Давай, да?

      Он вез директора из треста

      на «Волге» цвета изумруд.

      Не суждено было до места

      доехать тем, кого везут.

      На самом тесном повороте

      разбил шофера паралич.

      В предсмертной жалобной икоте

      упал на руль шофер Кузьмич.

      Машину вынесло под гору,

      нога шофера на газу,

      поехал он под светофоры,

      а был ведь ни в одном глазу.

      Директор делал выкрутасы,

      баранку рвал у мертвеца.

      Но ни одна на свете трасса,

      эх, не бывает без конца.

      Она кончалась магазином,

      где ювелир, как изумруд,

      стоял, зеленый рот разинув,

      и думал: «Счас меня убьют».

      Вот так убили ювелира.

      Его убил мертвец-шофер.

      И поэтическая лира

      на том кончает разговор.

      (Аплодисменты.)

      Я: Эта песня пользовалась успехом у всех аудиторий, включая и Анну Ахматову конкретно.

      А кроме того, когда я вернулся после одной поездки в деревню, куда был сослан Бродский, я привез тоже оттуда его песню. Спел, как умел. Песню «Лили Марлен», которую считаю превосходной. Позднее он приписал еще два куплета, но это было уже не то, другая история. В те времена денег у нас совсем не было, поэтому любое обещание воспринималось как почти гонорар. А ему сказали, кто-то из Александринки, что, если он напишет текст полномерный, то песню возьмут для какого-то спектакля и заплатят. Надо бы, понимаете, что-то прибавить. Он прибавил два куплета, они не украсили песню. И им к тому же не подошло. Куплеты неплохие, но песню не украсили.

      Такая же, но с другим окончанием была история, когда упоминавшемуся Горбовскому заказали писать стихи рекламные для Аэрофлота. Ну представьте себе, там, начало 60-х годов, и он написал. Ему сказали: «Да, это чудесно, но, вы знаете, надо, чтобы вы переделали немножко, нам не совсем подходит». Он переделал, потому что это были реальные 30 рублей, что-то такое. Он переделал, ему сказали: «Это гораздо лучше. Еще немного». И он переделал: «Я люблю самолеты в небе, / я люблю тела их тугие…» Потом внезапно не в жанре Аэрофлота – «Пусть ни разу я трезвым не был, / Но меня уважают другие. / Я люблю самолеты? Враки! / Не люблю я этих уродов! / Пусть простит меня Коккинаки, / Вот такой я есть от природы». Коккинаки был знаменитый летчик-испытатель тогда. Вот примерно это же произошло с песней «Лили Марлен», которую я… А где Игорь с его прекрасной

Скачать книгу