Скачать книгу

ано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      От льдинок идеала…

      Быть может ждёт меня моя

      Весна, я – полуневменяем. И

      Смотрю на тонкость стрелок

      Часов. Временемеры

      Отсчитывают тики пульсацией

      Невидимой, собою возвещая:

      Всё ближе с каждым часом

      Весна моя родная.

      Заснежит – направления,

      Уснут – под одеялом,

      Но вновь – временемеры

      Разбудят сонных, пьяных,

      Чтоб ждали – с нетерпением,

      А холод – подгонял их.

      К весне, к весне – забвения

      От льдинок – идеала…

      «Однажды, не счесть уж, в какую пору…»

      Однажды, не счесть уж, в какую пору,

      Два сна раскачались на лёгком ветру.

      И ветрами ветхими, древними, старыми,

      Быть может, со временем, сны эти стали бы.

      Но ветры – они по-другому устроены,

      Ведь ходят и вьются не сонмами стройными,

      И алчут, и жаждут дыханьем чужим

      Пронесть бесконечность, назваться родным.

      Но речь не о ветрах. О снах. Мне позвольте

      Сказать Вам о том, что были те сны

      Мечтаний и грёз беспристанным осколком,

      Что формы миров для них были тесны.

      Один сон – о Принце На Белом Коне.

      Другой – о Самой Прекрасной Принцессе.

      Любили друг друга они, когда б не

      Было им тесно в мечтаниях лестных.

      Они – всё рвались во дали безвестные,

      Блуждали в сознаниях и умах.

      И как-то со временем, ласкою, песнями

      Завладевали душою. До дна.

      Но время всё шло. Пески рассыпались

      И реки меняли движенье своё,

      А сон – лишь туман. Когда просыпались,

      Люди взрослели. Чего же ещё?

      Все сны да туманы рассыпятся прахом

      И спящий проснётся когда-нибудь.

      Ты только скажи: «Иду ровным шагом.

      Всем снам – своё время. Я жизнь не просплю».

      Гордиев узел

      Гордиев узел, завязанный нежностью,

      Пусть не развяжется – значит разрежется,

      Пусть разрядится на воздух разреженный

      Молния ласки горячей, безбережной.

      Движеньем тихим и острым, но бережным

      Откроется тайна приюта сердечного…

      Верь же мне, верь же мне, верь же мне,

      Верь… В поиске вдоха, жизненных мер

      Пусть мерою станет пульсация вен…

      Я выхожу из-за холода стен.

      Если дыхание нежностью душит, то

      На стене для тебя есть оружие.

      Гордиев узел, завязанный нежностью,

      Пусть не развяжется – значит разрежется,

      Пусть разрядится на воздух разреженный

      Пуля из ласки горячей, безбережной.

      Послушай, посмотри…

      Послушай, посмотри, один – умножь на три. Зашей сердечной раной безумья дикость, странность. И сон в цветных полотнах, и тихая охота. И громкие печали корнями закрепчали. И ты открыла нежность, душа забыла старость, и воздуха поспешность, дышащая дарами от трёх – из фимиама (Христа убила рана), твоё – теперь без рамок, прочувствуй эту жизнь:

      Когда бы я не чаял, когда бы ты не знала, то жить душе отчаяньем до горного обвала.

      Уходит, за плечами, озябшая усталость.

      И дышит диким небом духовное родство.

      Ты не раба успеха, ты не дитя удачи, но мне с тобою очень «не просто повезло».

      С уставшими телами, с потухшими умами (бывает так в начале), но чувствуем друг к другу первичное тепло.

      Никогда не умираем…

      Снова жжётся грудь неврозом: ничего не изменилось.

      Я – рождён из парадоксов. Ты – проявленная милость.

      Объясни мне, что за вечер, белый вечер в тёмном море…

      Я – запомню красноречье, ты – умножишься покоем.

      Ты – причина разделенья. Бытия – на до и после…

      Настоящий, неподдельный я с тобой вдыхаю воздух.

      Ты божественная сущность. Я деталь от механизма,

      Но с тобою жить искусство постигается и в жизни

      Клеткой став, её дыханьем… Никогда не умираем…

      «Земля живёт,

Скачать книгу