Скачать книгу

мол, решил парнюга всерьез хозяйством заняться – он вырыл большую яму, как можно крепче сколотил в крышку выпиленные толстые плахи пола, приладил изнутри запор, который могла открыть человеческая рука, но не звериная лапа.

      Не учел он одного. В черный день, зло ревя и колотя когтистыми лапами в земляные стенки, плоть его до самого утра требовала того, что не могла никак получить в тесном погребе. Она требовала крови. Той самой – теплой, живой, солоноватой жидкости, которая одна только и способна была утолить немыслимую жажду.

      Утром он вылез из ямы, как после страшного похмелья: голова раскалывалась от нестерпимой боли, руки и ноги, казалось, не могли передвинуть даже самих себя, его знобило и мутило одновременно. Упав на лежанку, Степан не шевелился до самого прихода кладовщика, утешаясь лишь тем, что испытание на этот раз уже позади и тайна не будет раскрыта.

      Но он оказался не прав, с наступлением темноты руки и ноги снова начало корежить, и Степан едва успел свалиться в погреб и уже не слушающимися пальцами закрыть замок. А потом снова, казалось, уже без конца, рычал, грыз землю и бессильно скреб когтями толстые дубовые плахи. На рассвете он понял: так будет продолжаться каждый день, до тех пор, пока… он не напьется крови.

      Еле выйдя во двор, он окликнул одного из возчиков, направлявшегося с дровами в город:

      – Дядька Василь, постой-ка…

      Тот, видя, что парень едва стоит на ногах, тут же подошел.

      – Ты че, Стенька, лица на тебе нет!

      – Да захворал я. Ты эта… – Он протянул зажатые в кулаке почти все остатки своей зарплаты. – Купи мне на рынке курицу. Сварю хоть. Ничо нутро не принимат…

      – Конешно куплю, какой разговор. Можит, еще че нада?.. В аптеку, можит?..

      – Да нет. Только ты эта… битую не покупай. Подсунут каку-нибудь дохлятину. Живу возьми.

      Вечером, прежде чем слезть в погреб, Степан столкнул туда пеструю, испуганно закудахтавшую хохлатку.

      Утром болезнь как рукой сняло.

      К середине зимы о шатуне все забыли. Помнил лишь один человек. Долгими темными вечерами он сидел, положив руки на стол и уронив на них голову, и бесцельно глядел то на неяркое пламя керосиновой лампы, то на быстро густеющую прорубь окошка. Несколько раз губы его начинали дрожать, в уголках глаз вспыхивали слезинки, он быстро поднимался и шел к двери, над которой висела берданка. Снимал ее с гвоздя и даже вставлял в ствол патрон, но потом медленно разряжал, резко отбрасывал в угол, а сам падал на лежанку. Только что мирно клохтавшие за прутьями курятника петух и несколько наседок мгновенно затихали и тревожно вытягивали шеи.

      Весна и солнце пробудили тягу к жизни. А уж первое полнолуние без снега стало для него настоящим праздником. Молодой сивый зверь, казавшийся в лунном свете синим, катался по поляне, переворачиваясь с боку на бок. Словно щенок, подбрасывал вверх зубами и снова ловил подвернувшуюся палку, раскачивался на толстой нижней ветке сосны и кубарем летел в кусты. А потом вскидывался, бежал и снова

Скачать книгу