LITMIR.BIZ

Скачать книгу

оно приводит в порядок чувства, направляет поступки, умеряет крайности, сообразует нрав, побуждает к жизни порядочной и честной; наконец, дает знание вещей Божественных и человеческих. Благодаря ему хаос уступает место порядку. Оно сближает расходящееся и собирает рассеянное, проникает в тайное, усердно ищет истину, исследует то, что имеет лишь ее видимость, и разоблачает ложь и фальшь. Оно заранее устрояет и выверяет все, что предстоит сделать, и возвращается к уже сделанному, дабы в душе не осталось ничего неисправного или нуждающегося в исправлении. Наконец, в процветании оно прозревает оборотную сторону, а в [нужде] словно бы и не чувствует ее. Эти два следствия – плоды силы и благоразумия.

      Глава 8

      О том, что благочестие и созерцание порождают единство и созвучие четырех основных добродетелей

      9. Здесь время сказать о сладостном созвучии добродетелей и о связи, какою они соединены и соподчинены друг другу. Мы только что видели, что благоразумие – мать силы и что всякое решение, не исходящее от благоразумия, следует относить на счет безрассудства, а не силы. К тому же благоразумие, сделавшись арбитром между чувственными удовольствиями и жизненными потребностями, держит их в разумных пределах, убавляя от первых излишнее и прибавляя вторым недостающее, и тем самым производит на свет третью добродетель – умеренность. Ведь размышление видит неумеренность как в упрямом отказе от необходимого, так и в готовности принять излишнее; ибо эта добродетель состоит не только в том, чтобы урезать лишнее, но и в том, чтобы предоставить необходимое. Это чувство Апостол не только хвалит, но и говорит о нем как о своем собственном, когда советует заботиться о своей плоти, не угождая при этом своим прихотям. Ведь говоря: «Попечение о плоти не превращайте в похоти» (Рим 13, 14), он осуждает излишества, но не отвергает необходимого. Итак, умеренность можно было бы определить как добродетель, которая держится необходимого, следуя слову философа: ничего лишнего.

      10. Наконец, что касается справедливости, еще одной из четырех добродетелей, то разве не очевидно, что размышление готовит ей путь в душе [человека]? Ведь для того, чтобы наш ум обрел меру справедливости, нужно, чтобы он погрузился в себя; а мера эта – в том, чтобы не делать другим того, чего мы бы не желали себе, и, напротив, поступать с ближними так, как мы желали бы, чтобы они поступали с нами. В этом вся справедливость.

      Однако справедливость никогда не бывает одна: заметьте, в какой тесной связи и в каком гармоничном единстве она находится с благоразумием и крепостью, о коих мы говорили выше. Если справедливость состоит отчасти в том, чтобы не делать другим того, чего мы не желаем себе, а достигает полноты в исполнении слова Божественного Учителя: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф 7, 12), то ясно, что это невозможно, если сама воля, которая дана нам в обоих случаях за правило, сама не научится следовать правилу настолько, чтобы не вожделеть

Скачать книгу