LITMIR.BIZ

      Быть может, я тебе не нужен,

      Ночь; из пучины мировой,

      Как раковина без жемчужин,

      Я выброшен на берег твой.

      Ты равнодушно волны пенишь

      И несговорчиво поешь;

      Но ты полюбишь, ты оценишь

      Ненужной раковины ложь.

      Ты на песок с ней рядом ляжешь,

      Оденешь ризою своей,

      Ты неразрывно с нею свяжешь

      Огромный колокол зыбей;

      И хрупкой раковины стены,

      Как нежилого сердца дом,

      Наполнишь шепотами пены,

      Туманом, ветром и дождем…

      На перламутровый челнок

      Натягивая шелка нити,

      О пальцы гибкие, начните

      Очаровательный урок!

      Приливы и отливы рук —

      Однообразные движенья,

      Ты заклинаешь, без сомненья,

      Какой-то солнечный испуг, —

      Когда широкая ладонь,

      Как раковина, пламенея,

      То гаснет, к теням тяготея,

      То в розовый уйдет огонь!

      О небо, небо, ты мне будешь сниться!

      Не может быть, чтоб ты совсем ослепло,

      И день сгорел, как белая страница:

      Немного дыма и немного пепла!

      Я вздрагиваю от холода —

      Мне хочется онеметь!

      А в небе танцует золото —

      Приказывает мне петь.

      Томись, музыкант встревоженный,

      Люби, вспоминай и плачь

      И, с тусклой планеты брошенный,

      Подхватывай легкий мяч!

      Так вот она – настоящая

      С таинственным миром связь!

      Какая тоска щемящая,

      Какая беда стряслась!

      Что, если, вздрогнув неправильно,

      Мерцающая всегда,

      Своей булавкой заржавленной

      Достанет меня звезда?

      Я ненавижу свет

      Однообразных звезд.

      Здравствуй, мой давний бред —

      Башни стрельчатой рост!

      Кружевом, камень, будь

      И паутиной стань:

      Неба пустую грудь

      Тонкой иглою рань!

      Будет и мой черед —

      Чую размах крыла.

      Так – но куда уйдет

      Мысли живой стрела?

      Или, свой путь и срок,

      Я, исчерпав, вернусь:

      Там – я любить не мог,

      Здесь – я любить боюсь…

      Образ твой, мучительный и зыбкий,

      Я не мог в тумане осязать.

      «Господи!» – сказал я по ошибке,

      Сам того не думая сказать.

      Божье имя, как большая птица,

      Вылетело из моей груди.

      Впереди густой туман клубится,

      И пустая клетка позади.

      Нет, не луна, а светлый циферблат

      Сияет мне, и чем я виноват,

      Что слабых звезд я осязаю млечность?

      И Батюшкова мне противна спесь:

      «Который час?» – его спросили здесь,

      А он ответил любопытным:

Скачать книгу