LITMIR.BIZ

      Здесь я должен отметить, что мою жену зовут Жанна, но в то время, когда Феликс Фреснель умер, мы ещё не были женаты; на самом деле тогда мы не были даже знакомы.

      После состоявшегося диалога эта личность больше не выходила с нами на связь. Однако я старательно записал указанную духом дату. Это было в мае, и мы тогда ещё не знали о том, что наша молодая родственница беременна.

      24 сентября 1924 года в 8 часов утра зазвонил телефон, и я поднял трубку. Звонил муж нашей родственницы, он сообщил нам о рождении у них сына. Я не собирался рассказывать ему о том, что об этой новости мы были извещены четыре месяца назад. С учётом его мировоззрения, он решил бы, что я общаюсь с адскими, дьявольскими силами. У меня также не было намерения делать что-либо, способное подорвать его искреннюю веру в учение римско-католической церкви.

      Так случилось, что через три месяца после рождения этого мальчика мы с женой были приглашены на торжество в большом семейном кругу в тот дом, где наш Феликс родился с новым именем. В доме толпились гости, и молодая мать (наша родственница) с гордостью показывала всем своего сынишку. Она уже родила двух девочек и немного опасалась, что и на этот раз у неё будет очередная девочка. Поздоровавшись с нами, она сказала: «Полюбуйтесь на нашего малютку. Правда, он не привык к такой суете и сегодня немного не в духе, обычно он не такой беспокойный. А сегодня увидит нового гостя и кричит, как оглашенный; и успокоить его нет никакой возможности».

      Мы пошли в ту комнату, где лежал младенец. Как только моя жена подошла к колыбели, младенец сразу заулыбался, хотя по его щекам всё ещё текли слёзы; он протянул свои крошечные ручки к моей жене, и она взяла его на руки. Вид у него был радостный, и он пытался, насколько это вообще по силам такой крохе, что-то лепетать. Молодая мама, наблюдавшая эту сцену, воскликнула: «Вы только посмотрите! Можно подумать, что он знает вас!»

      После традиционных для данного случая комплиментов я спросил нашу молодую родственницу: «А почему у него на голове платок? Разве он поранился?» «Не в этом дело, – ответила она. – Просто бедняжка, должно быть, не лучшим образом расположился внутри меня, вот и родился с выступающим правым ушком. Доктор сказал, что с этой накладкой его ухо будет развиваться нормально, и через несколько месяцев уже ничего не будет видно».

      Во избежание нарушения хронологической последовательности отчёта Деларре об этом случае, ранее я опустил его слова о том, каким образом его жена пользовалась «говорящей доской». Он писал: