LITMIR.BIZ

Скачать книгу

 заметишь,

      Как смерть безвыходно близка,

      А перст судьбы ты не изменишь.

      Пробил и мой последний час…

      Хотя я молод – мне не жалко жизни.

      Взгляну на солнце только раз

      Поверх осенних желтых листьев.

      А жизнь моя была полна

      Дыханья солнечного света,

      В осенний полдень рождена,

      Ушла, презрев все лета.1

      ГЛАВА 1

      Весна, словно библейская голубка, вновь вернулась под крышу ковчега. Из разорванной груди все выше вздымал Данко свое горящее сердце: косой лучик его подмигнул Адаму – тогда лицо Адама стало совсем светлое. По небу трусило серое облачко: лохматое, как старый пес, да обиженное. Тянул свежий ветерок.

      Коротко и тяжело вздохнул Адам: так птица, которая долгое время сидит в клетке, вдруг резко вырывается – и вот ее уже нет… Он смотрел в окошко – и все кругом было тихо. У него были мокрые глаза, и он не вытирал этих дорогих ему слез и не стеснялся, что плачет.

      «Сегодня великий день, и у меня на сердце легко. Идет весна – я с ней иду. Первый ласковый денек после зимы: она покидает нас, тащит подол белого платья. Всюду плачет природа – бегут слезы-ручейки, начинается полнокровная жизнь. Я ступаю по земле, оплодотворенной дождем: бреду себе, дороги не различая, веселая думушка приходит. Дышу светом и чувствую, что он живой! Сверху – благословенное солнышко: прыгает-гримасничает шарик озорной, поигрывает; лужи смеются-сверкают; оступаюсь, скольжу на мокрой земле, мальчишкой перескакиваю, – какое-то неуправляемое ребяческое веселье! Никого рядом нет, и даже в голос хохочется… А на душе… на душе совсем тепло – ясно от страстных поцелуев солнца, там творится что-то знаменательное, важное. Сажусь на корень дуба, рядом шепчет батюшка-Дон – „капель, роса, сочащаяся жидкость“, – простуженным голосом сказывает голым деревцам: где был да что видел. „Эх вы, домоседы мои непутевые, я такие места видывал, вот бы и вам на них взглянуть… там така-а-ая жизнь! Невероятная пейзажность духа русского – это наше!“ Завистливо вздыхают травы: камыш, хвощ топяной, осока, вербейник кистецветный, сабельник болотный, – им бы хоть одним глазком… Я и сам задышал полной грудью – душою вздохнул. Помнится, у Горация было: „Carpe diem“2 – ожившая истина! И вот чувствую: сейчас светлое у меня лицо, одухотворенное. Осматриваюсь в радости, что есть вот такая жизнь, что я в ней существую, место имею. На периферии сознания пульсирует мысль: все это временно… Вон гоню такие мысли – к черту! Пусть моя жизнь будет необыкновенной. Пускай моя жизнь будет именно такой!»

      Толкаясь и ссорясь, по небу промчались две толстые тучи: эти растерянные родители потеряли свое чадо. Вдруг они сцепились, выкрикивая громкие ругательства, плача и ударяя друг друга со страшной силой. Дернулось небо всем телом в какой-то необычной судороге, будто плеснули на него ледяной водой, в самую его горячую душу окатили – такую горькую обиду нанесли; иссиня-черным подбитым глазом своим заморгало и, толкаемое бессознательным гневом, уже готово было нанести роковой удар… И нанесло: рьяно нарезая прохладный воздух, посыпались смеющиеся озерца – это ветреная Геба вновь с кубком напроказничала.

      Здравствуй, милое утро!

      Взгляд Адама лениво блуждал по улице: в талом снеге скорчился невысокий орех; не любили его за суровый характер: под ним ничего не приживалось – вот и забыли. Как и люди, много людей, – забыты. Живых забывать нельзя… Стояло одинокое деревце смирно, высматривало – а вдруг!.. С застывшей слезой стояло, полное тепла и жизни: ручки длинные – худенькие веточки – возденет к небу… и долго так, нетерпеливо машет ими – шлет привет милым птицам, что возвращаются в родные края.

      Господи, как же все мы ждем объятий весны… – Твоих объятий нежных!

      А каково глухое небо: как змея, сбрасывает оно затертую серую кожу – новой жизни нужен простор. Солнце взойдет – сожжет старую шкуру, и ты обязательно увидишь это: родятся сонмы звезд и месяц молодой – пей, душа, русское небо! Широко по этому небу разнесется знакомый топоток – жаворонки прибегут, с далей далеких: они уже спешат… спеша-а-ат… глядятся в оттаявшем-голубом, в разбитых нежно-синих льдах. Это с ними приходит тепло. Мерное, углубленное дыхание, – дышит земля, и небо дышит… на сердце нежное ложится, по холодочку. Проясняются куски замерзшего неба – теплом ласкается; совершается очень важное! Последний штрих: шлепает снег босыми ногами, шмыгает носом, – веет на нас грустью; уже влажнеют его веки: окропит землю холодными слезами, стекут они по холмам-щеками и исчезнут в пасторальном пейзаже очарования ранней весны. Ты не плачь, снежочек, Бог даст – свидимся; утрет солнце прощальные твои слезки: жалко солнышку… До скорой встречи!

      Деревья скидывают грязные рубища: мерзнется беднягам, щелкает по коре морозец; вот-вот облачат они голые свои плечи в тончайшую нежно-зеленую ткань – через нее просветят лучи. И скучная, бледная Россия вся пойдет лучами: и ранними грозами;

Скачать книгу