LITMIR.BIZ

Скачать книгу

– брайлевская. Как бы свободно я ни воспринимал другие алфавиты, думаю только по Брайлю и только по Брайлю помню все, что мне сказали с использованием других алфавитов. Не рискую обобщать, что первоначальный код всегда первичен по отношению к любым другим, позже освоенным кодам, но у меня получилось именно так: брайлевский код – первоначальный и первичный по отношению к кодовым системам, которыми я овладел позже.

      Независимость образа от характера рецепции относительна. Потеря ведущей рецепции в раннем возрасте может приводить к угасанию образов, в таких случаях новые раздражители не актуализируют ранее сформированных образов, не становятся их сигналами. Природа образа прямо зависит от характера ведущей рецепции. При потере ведущей рецепции в корне меняется характер ориентировочно-исследовательской деятельности, продуктом которой является образ.

      Короче говоря, слепоглухому и зрячеслышащему предметный мир представляется совершенно по-разному. Наши образы из разного материала сделаны. И взаимопонимание между нами возможно лишь потому, что, из какого бы рецептивного материала ни были сделаны наши образы, они адекватны отражаемому ими одному и тому же предметному миру. Иначе мы были бы дальше друг от друга, чем если бы из разных галактик… Не инопланетные, не иногалактические, а иновселенские существа…

      Однажды в горном палаточном лагере зрячеслышащий подросток спросил у меня:

      – Верите ли вы в пришельцев?

      – А чего в них верить? – лениво потянулся я спросонья. – Я один из них.

      – Чо? – обалдел подросток, на четвереньках пятясь от меня из палатки.

      Так и не поверил, что я шутил… Но вот почитаешь Александра Ивановича и задумаешься: какая же на самом деле доля шутки была в той шутке?

      Меня всегда удивлял, смешил и немного раздражал, например, дежурный вопрос, видят ли слепоглухие сны. В конце концов, дошло, что людей интересует, именно видим ли. Не осязательно, а зрительно. На одной из встреч мне пытались объяснить: вот если мы, зрячие, закроем глаза, появляется как бы черный экран, на котором все образы… А у вас, слепоглухих, вроде и так этот экран постоянно… Или как? А как насчет «цветных снов»?

      Про «цветные сны» – это каверза, провокация, потому что есть предубеждение: если видишь «цветные сны» – значит, талантливый, а если нет – значит, простейшее, вроде амебы. Кто же себя с амебой уравняет? Впрочем, я бы уравнял, чтобы подразнить вопрошателей. Я могу себе это позволить, ибо моя талантливость вне всяких сомнений, независимо от пестрой расцветки или однотонности моих снов… Моя любимая поговорка: «От скромности не умру».

      Вообще же понятно, конечно, о чем спрашивают… Наяву ничего не видишь, а во сне? Спишь – не шевелишься, чурбан чурбаном, ничего не ощупываешь, как же можешь видеть сон? А если тем не менее, то что видишь?

      Пытаюсь ответить всерьез:

      – Обычно своих снов не помню, проснувшись, но сюжетно они запутаны…

      – А цвет?

      Опять

Скачать книгу