LITMIR.BIZ

      Нефтегорск. Новый городок геологов, геофизиков, буровиков, строителей, – нефтяников. Его построили, в связи с открытием нефтяного месторождения.

      Уже сданы и заселены, около двадцати четырехэтажных домов. Есть детсад, школа, больница и другие социальные постройки.

      Мне и моим одноклассницам Вале и Наташе по 14 лет.

      В школе договорились встретиться у Наташи дома, и послушать самую модную пластинку «Вечная любовь» Шарля Азнавура.

      Одеваю на голову новую беленькую, вязаную шапочку с помпоном, демисезонное пальто, легкие кожаные ботинки. На улице конец зимы начало весны. Выхожу на улицу, чтобы идти к подружкам.

      Пока дети маленькие, они во дворе- кувыркаются на горках, играют в снежки, катаются на лыжах и коньках.

      А вот как только ты начинаешь взрослеть- ты начинаешь выходить в «свет» – вечером – медленно идти по центральной улице.

      Еще снег не сдается и терпеливо лежит в бывших горках, еще легкий морозец, но все равно уже календарная весна.

      Воздух свежий, пьянящий, весенний. Звенит капель, каркают, чирикают и посвистывают птички.

      И, кажется вот оно новое прекрасное начало. Весна жизни, весна юности.

      Я начинаю идти быстрее и еще, и еще раз вдыхаю, этот пронзительный, тонкий, будоражущий, все внутри, озон.

      Наташа живет в доме, который стоит рядом с «бродом».

      Большая комната, угловая, с двумя окнами, в них проникает много света.

      В углу стол, на нем, проигрыватель.

      Включается пластинка.

      И вдруг все меняется вокруг.

      Слышится бархатный, протяжный голос молодого мужчины, который поет – плачет о любви.

      На коробке от пластинки – нет перевода.

      Но мелодия и звучание настолько гармоничны, а мы так готовы воспринимать – эти пронзительно-чувственные звуки, что начинает щемить в груди.

      Я вдруг понимаю, что эта бесконечная печаль и искренность, пропетая мощным неподражаемым тембром и есть – любовь!

      Вскоре приходит мама Наташи, и мы с Валей как синички выскакиваем из квартиры. Она на первом этаже, и мы мгновенно снова на улице.

      А музыка не выходит из головы, не останавливается, и этот далекий иноземец все поет и поет о вечной любви.

      На улице уже стемнело. Подхожу к своему подъезду.

      Снимаю свою шапочку, задираю высоко голову и смотрю вверх.

      Там, далеко – далеко, черно – синяя вечность из которой медленно, плавно, словно по невидимой леске скользят снежинки.

      Они садятся на мои детские разгоряченные от щемящей музыки щеки и тают, превращаясь в теплые капельки воды.

      Вот водяная капелька соскользнула мне на шею, чтобы развеселить меня.