ТОП просматриваемых книг сайта:
Черный грифон. Евгений Мисюрин
Читать онлайн.Название Черный грифон
Год выпуска 2017
isbn
Автор произведения Евгений Мисюрин
Издательство Мисюрин Евгений
Стас… Здесь всё было ясно. Его отец был вице-чемпионом мира. Я уже не помню, по какому виду спорта. И теперь я понимаю, что в своём сыне отец Стаса мечтал воплотить всё то, что не удалось ему самому. В результате мальчик до конца школы был самым быстрым и сильным в обоих классах параллели.
Остальные были просто детьми. Баловались, играли на переменке в «копеечку», пытаясь перевернуть чужой пятак ударом своего, плевались из разрезанных ручек жёваной бумагой. Наш класс никогда не считался особо дружным. Он делился на тематические группы.
Самую немногочисленную, но очень уважаемую группу составляли те, кого сейчас принято пренебрежительно называть «ботаны». Отличники. Вопреки всем стереотипам, это вовсе не были трусливые и забитые мальчики, которых заставляли делать задания за других. Наши ботаны могли постоять за себя, и если кому-то нужно было разобраться в задании, или помочь по физике, то заключались вполне серьёзные, взаимовыгодные сделки. А кроме того, все наши отличники, начиная с шестого класса, готовили себя к взрослой жизни. Должно быть именно поэтому Стас к старшей школе очень плотно вошёл в этот конгломерат. Он подтягивал товарищей по физкультуре, и, как ни странно, по химии, которую очень полюбил. А взамен получал твёрдые знания правил русского языка и английских неправильных глаголов.
Но окончательно ботаном Стас не стал, так как с самого первого класса был главным спортсменом нашего коллектива, и, сама собой, вокруг него построилась своя группа. Ребята ходили в походы, куда с ними постоянно напрашивались и другие, не причисляющие себя к спорту, тёплыми вечерами пропадали на сортплощадке, зимой надевали лыжи, а летом часто садились на велосипеды.
Сам я был штатным активистом. Сколько себя помню, состоял в редколлегиях всех возможных газет, писал сценарии, а потом и ставил сценки, утренники, а в старшей школе вечера. Мы организовывали культурные мероприятия и поездки, дарили подарки ветеранам и брали шефство над младшими классами. Это занятие тоже можно назвать увлечением, потому что мы тогда были молодыми, идейными и одухотворёнными.
В классе имелись и другие, не так явно выраженные кружки по интересам, но, что удивительно, Платон так и не смог присоединиться ни к одному из них за все шесть лет учёбы с нами. Он был сам по себе, и он был никакой. Никто из учеников не смог бы, не задумываясь, назвать его увлечения. Как таковых их не было. Время от времени Платон пытался похвастаться прочитанной книгой, но чаще всего это оказывалось всем известное старьё. Или приносил собственноручно сделанную самоделку, которая обычно не работала, или тут же ломалась.
В седьмом классе он тайком показал мне «поджиг» – самопал, который заряжался со стороны ствола серой от спичек. Платон просил никому не говорить, и я выполнил обещание. Но на следующей перемене нас обступили мальчишки с требованием прямо сейчас пойти за угол и «рвануть». Стало понятно, что хранитель секрета сам же и разболтал всему классу.
Поджиг, кстати, не выдержал и одного выстрела. Лишь только к отверстию в стволе поднесли огонёк спички, медная трубка лопнула. Хорошо, что никто при этом не поранился.
Почему-то среди всех одноклассников Платон считал только меня своим другом. Причём моё мнение он не спрашивал. А зря. Я бы сказал, что дружить с человеком, который не знает об ответственности, не держит слово, и приходит на помощь лишь в тех случаях, когда это выгодно ему самому, мне не хочется. Со своей стороны, я не творил ему пакостей, не обзывал и не показывал своё превосходство. Мне даже было немного жаль этого никчёмного человека. Ведь за все годы он не выполнил ни одного общественного поручения, не выступил ни на одной олимпиаде. По-моему, ему даже не нравилась ни одна девочка из класса. Стоит ли говорить, что прекрасная половина щедро платила юноше той же монетой?
Так он и доучился до выпускных, чуть в стороне от общественной жизни класса, сам по себе, ничего из себя не представляющий. Никто даже не знал, чем Платон собирается заниматься после школы.
Позже я сам видел его только дважды, и первый раз на встрече выпускников. Это случилось через пять лет. Мы собрались, чтобы впервые похвастать своими достижениями, как это обычно бывает. Никто не думал, что придёт Смирнов, честно говоря, никто о нём и не вспомнил, но он появился. С опозданием на час, когда все уже выпили по второй, и активно обсуждали жизнь самых ярких представителей класса. Стас, помню, как раз рассказывал, как его завалили на областных по греко-римской борьбе, из-за чего он занял третье место, как открылась дверь и вошёл Платон.
Он был бедно одет и выглядел неухоженным, хотя и заметно было, что на встречу готовился. Потёртый пиджак в стиле «представителя канадской компании», кажется, тот самый, что был на нём в выпускной, ярко начищенные туфли и слишком длинные, не очень опрятные, волосы.
С ним вяло поздоровались, и беседа продолжилась в своём ключе. Смирнов покрутился по залу кафе, где мы собрались, но так ничего и не заказал. Потом присел ко мне за столик, и, вяло привирая о своих многочисленных успехах, попытался занять у меня денег.