Скачать книгу

стало – кто же столь проворен и хитёр, что сумел услышать тайный разговор. Да и храбр к тому же: трус не станет звать на встречу вот так, сразу.

      К великому удивлению воина, девка привела в горенку. Не убогую, но слишком простую, чтобы с ходу опознать в ней прибежище первой жены князя Олега.

      Она стояла посреди. Высокая, в меру пышнотелая, одетая по обычаю своей страны – в длинное цветастое платье с узкими длинными рукавами, поверх которого была рубаха плотной ткани с откинутым капюшоном. Плечи окутывало покрывало, расшитое серебряными и золотыми крестами.

      Волосы заплетены в косу, собранную на затылке, гордо вскинутую голову вместо княжеского обруча венчает диадема, каких в славянских землях не найти. На белом лице россыпь конопушек, да в тусклых зелёных глазах – тоска, которая никак не вяжется с семью радужными цветами дорогих одеяний.

      Прежде Розмич видел Риону всего пару-тройку раз и то мельком. Рыжеволосая женщина жила чуть ли не затворницей, с осуждением смотрела на варягов да словен и их обычаи. Народ сперва удивлялся, после – злился, не понимая, почему дочь заморского властителя таится от людских глаз, подобно ночной нежити. Остыл, прознав о горькой её судьбине…

      Сам Розмич считал судьбу Рионы непримечательной: ну влюбилась дочь скоттов[4] в зеленоглазого Олега-Одда, ну приехала вслед за ним в дикие земли словен, и что? Знала ведь – не быть ей единственной. Не бывает так, чтобы у князя только одна жена! И нет ничего особенного в том, что Олег взошёл на ложе с другой. И если кто и виноват, что любит Рюриковну крепче зеленоокой – первой, так это она же сама, Риона. Девочку родила – не сына, а у Силкисив сразу Херрауд народился. Впрочем, горевать тут вообще не о чем – дела житейские.

      Дружинник совершил положенный поклон и замер в ожидании.

      Княгиня не спешила говорить, мерила Розмича внимательным взглядом, будто решая, достоин ли тот услышать волшебный голос. Наконец Риона произнесла:

      – Ройзмич. Ты отправляться в Белозеро?

      Воин кивнул и невольно поморщился: княгиня не сильно коверкала слова, но было ясно – по-словенски говорит редко.

      – Я просить… услуга, – продолжила Риона. – Ултен, кульдей из моя свита, мечтать посетить озёрный край. – И пояснила, предупреждая вопрос Розмича: – Писать деяния вендов. Ты взять его с собой?

      – Кто таков кульдей?

      Розмич про то, что славяне ещё и «венды», разумел. Знал и то, что мудрый князь привечает могущих создавать черты и резы. И всё равно хотел ответить, мол: не велено, да и поход предстоит не увеселительный. Но княгиня и в этот раз опередила:

      – Божий человек[5], кульдей странствуй по миру. Он неприхотливо и толково, – путалась Риона. – Не быть в тягость. Орвар-Одд не серчать.

      Ну что тут возразишь?! Да и осмелится ли простой дружинник перечить жене князя?

      – Как прикажешь, – поклонился Розмич. – Где найти этого Ултена?

      …Покидая покои Рионы, дружинник хмурился.

      Его беспокоил не священник, навязанный в попутчики, а странная осведомлённость первой жены Олега.

Скачать книгу


<p>4</p>

Скотты – как и другие народы континентальной Европы, западные славяне применяли этот этноним к ирландцам (самоназвание – «гэлы»). Соответственно, сам остров Ирландия – Скотия. По мнению специалистов, закрепление этого этнонима за одним-единственным народом гаэльской (гэлской) ветви – за шотландцами – процесс очень поздний. А на рубеже тысячелетий он связывался именно с населением Ирландии. Этот этноним, скорее всего, был известен и в Киевской Руси. Параллельно со «скоттами» на – Балтии в частности и в Европе вообще – могли использоваться и другие, менее распространённые этнонимы.

<p>5</p>

Название «кульдей» произошло от староирландского выражения Céli Dé – «дружина Божия» или «преданные, подданные Божии». Изначально последователи Энгуса МакЭнгобана, ирландского игумена из рода королей Ольстера, затем – все ирландские монахи, как правило аскеты и отшельники, подобно отцу-основателю этого движения.