ТОП просматриваемых книг сайта:
Телевизор. Исповедь одного шпиона. Борис Викторович Мячин
Читать онлайн.Название Телевизор. Исповедь одного шпиона
Год выпуска 2017
isbn
Автор произведения Борис Викторович Мячин
Издательство Мячин Борис Викторович
Глава пятая,
в которой я сражаюсь с Дракулой
Как-то раз к нам снова приехал сенатор Иван Перфильевич, и меня опять нарядили прислуживать за столом и заставили читать оду. Проголодавшийся с дороги сенатор молча набросился на жареный потат и долго уплетал его, запивая мадерой и урча, ей-богу, словно кот.
– Война будет, – сказал, наконец, Иван Перфильевич, опуская салфетку.
– Ну слава тебе, Господи! – перекрестился секунд-майор Балакирев. – Благодарю тебя, Боже, что внял моим мольбам…
Дальнейший рассказ сенатора сводился к трем параграфам: Польша взбунтовалась еще с весны, на усмирение бунтовщиков направлен русский корпус; бунтовщики поддерживаемы турками, которые при первом удобном случае объявят России войну; на стороне турок, в свою очередь, выступят все кочевые нации: татары, черкесы, ногайцы, а может быть, даже калмыки и киргиз-кайсаки.
– А это значит, – заключил Иван Перфильевич, – что первым делом орда сия пойдет на ваши земли старым шляхом, чрез Куликовское поле.
– Почему мне ранее ничего не сказали? – насупился Аристарх Иваныч.
Сенатор начал говорить что-то про государственную тайну, а я стоял с подносом в руках и слушал, разинув рот, чем привлек к себе пристальное внимание. Иван Перфильевич спросил, кто я таков; я честно отвечал. Он также задал мне несколько вопросов на предмет священной и римской историй: кто такой Екклесиаст и чем отличается республика от империи.
– Хороший мальчик, – заключил сенатор, – смышленый. В службу его отдать бы. Ты кем хочешь быть?
– Барабанщиком, – выпалил я. – Я любую дробь знаю: тревогу, молитву, марш, отбой… Спросите кого хотите, вот хотя бы секунд-майора…
Балакирев молча кивнул головой, а Аристарх Иваныч почему-то озлобился.
Сенатор вскоре уехал, а мы принялись за дело. По приказу Аристарха Иваныча Степан собрал мужиков, дабы укрепить старые засечные линии; также были учреждены драгунские разъезды. После одного из таких разъездов Степан вернулся с крещеным калмыком Чегодаем; небольшого росточка, на такой же невысокой бурке, калмык вооружен был луком и пикою, небрежно прикрепленной к седлу. На голове его красовался немецкий парик, а к парику была привязана красная кисточка.
– Посмотрите, кто приехал! – воскликнул секунд-майор Балакирев. – Чегодайка! Ну, здорово, говядарь, дундук[32], черт татарский, – ласковая брань так и лилась из его уст. – Рассказывай, чего надобно.
– Поторговаться надобно, – сказал калмык, вежливо снимая с головы парик. – Порох торговать хочу. Хороший порох. Почём возьмете? Лошадей тоже есть. Сколько
32
Производная от имени собственного, означающая, по-видимому, всех крещеных калмыков; в 1741 г. вдова калмыцкого хана Дондук-Омбо приняла крещение, положив начало княжескому роду Дондуковых; один из ее потомков, М. А. Дондуков-Корсаков, стал предметом язвительной эпиграммы Пушкина; с этого момента слово приобрело негативную окраску.