Скачать книгу

узнали себя, дорогие читатели? Ведь такими неуживчивыми, злыми, ершистыми были не только ваши родители, но временами бываете и вы сами. Увы, закон жизни один и тот же для всех поколений людей: выбраться на свет из грубой, жесткой, неудобной подростковой кожи восхитительной бабочкой – хорошим человеком.

      В начале 1990-х моя трилогия появилась в журнале для подростков «Парус». Тогдашние читатели запомнили ранимую Командиршу, которая предала своего отца и теперь живет с ощущением беды. Запомнили и злого красивого парня Чёрта – предводителя подростковой компании. Но стоило Чёрту оступиться, показать свои слабые стороны, как он из первого человека превращается в последнего. Не забывается и резкая, непримиримая Эльза – девушка, считавшая себя железной и самой сильной на земле. Наблюдать за жизнью Эльзы – невероятное напряжение для читателя, но когда в конце книги мы видим, что произошло с героиней, хочется закрыть руками лицо и плакать…

      Дорогие читатели, пришло время и вам прочитать «Моего сумасшедшего папу». Трудное чтение – всегда на пользу, потому что оно заставляет сопереживать, размышлять, узнавать себя в других. И помогает «вылупиться» достойному, правильному человеку.

      Мой сумасшедший папа

      «Папа, я предательница. Помнишь день выпускного бала? Папа, я – черный человек. Иногда мне кажется, что меня вываляли в грязи, а грязь запеклась, засохла, обезобразила лицо, руки, ноги, тело. Включая душу. Ты не сможешь простить меня, папа, если узнаешь всю правду. Я предала тебя. Я потеряла тебя в гадкий выпускной вечер. Помнишь? Помнишь тот день?»

      Это письмо я написала несколько лет назад.

      Я не смогла отправить его.

      Не смогла разорвать.

      И забыть не могу до сих пор.

      Получилось, что я написала его самой себе.

      Однажды я возвращалась домой в ночной электричке с одним мальчиком. Его звали Чёрт. Конечно, это было не имя, а кличка, причем удивительно точная.

      Чёрт, в свою очередь, звал меня Командиршей. Когда мы познакомились, я говорила со всеми решительно, отрывисто, громко смеялась, как какой-нибудь отставной полковник в семейном кругу, – одним словом, Чёрт был не дурак и верно дал мне кличку.

      Итак, мы ехали в ночной электричке.

      Окно, у которого мы сидели, было открыто, и влажный, немного резкий ветер теребил волосы на голове Чёрта. Но он не двигался, не менял позы уже целый час, не открывал глаз – дремал, прислонившись к оконному косяку.

      Я то и дело взглядывала на Чёрта; на душе было кисло, сплошные сквозняки. Я все время ждала, что он откроет глаза, улыбнется и что-нибудь спросит – о, это было бы единственно желаемое в те минуты чудо! Но, мечтая об одном, я знала совершенно другое: через тридцать – сорок минут мы выйдем на перроне ночного пыльного вокзала, постоим минуту в молочном круге обшарпанного фонаря, Чёрт пробормочет что-то незначащее, усмехнется и исчезнет в темноте. Растворится – шоколадный мальчик. Он растворится, будто его и не было никогда в моей жизни.

      Час назад, до поездки в электричке, мы поняли, что ничего между нами нет, не было и быть не может; и вообще, зря мы поперлись на далекую дачу, да еще в такую ночь, когда другие веселятся.

      На мне было легкое серебристое платье, все в складках, длинное, без рукавов и с глубоким вырезом. Волнующее, в общем, платье. Над левой грудью болтался увядший малиновый цветок шиповника – еще три часа назад он был полон жизни и соков, поэтому я в порыве и сорвала его с дачного куста… На коленях лежала небольшая коричневая сумка, но не крошечная, дамская, в которую влезают только кошелек и расческа, а как раз для книги, пары общих тетрадей и яблока. С этой сумкой я таскалась на консультации перед выпускными экзаменами и зачем схватила именно ее в дорогу, на чужую дачу, – неясно. Сумка совершенно не шла к моему волнующему вечернему платью.

      Я сидела в холодном вагоне электрички, поджав ноги в замызганных от дачной грязи и пыли туфлях, сцепив потные руки на коричневой сумке, и ощущала себя сломанной куклой, легко выброшенной на помойку.

      Чёрт не просыпался. Да и не спал он вовсе. Просто уже отгородился от меня, моих проблем, я для него уже целый час была пустым местом. Он сам по себе сидел в вагоне – шоколадный мальчик.

      Помню, я вздохнула и машинально открыла сумку. Мне захотелось в ней нашарить что-нибудь занятное, ну хотя бы обрывок старой газеты, в которую полгода назад был завернут бублик или пирожок за десять копеек. Я бы уткнулась в этот масляный газетный обрывок, в расплывшиеся бледные строки, и сидела так до самого вокзала… Мне казалось, так станет легче; ой, а на душе такая тоска колыхалась, хоть рыдай и высовывай лицо в открытое черное окошко!..

      И тут я нащупала на дне сумки несколько твердых конвертов.

      Я их вытащила на свет божий, машинально сосчитала: семь штук. Семь писем от папы, которые я вынимала по утрам из почтового ящика и, не читая, бросала в сумку, а сама неслась на предэкзаменационные консультации.

      Я разорвала первый конверт и жадно начала читать.

      «Майн

Скачать книгу